© 2000 Анатолий Валевский

e-mail: valevsky@paco.net

НОЧНОЙ ГОСТЬ

роман - фентези

часть II

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

В ПЛЕНУ

Снова ночь,
И сутки - прочь!
Пусть повторится все точь в точь,
Но новый день заботы не убавит.
Звон часов,
Как звон оков,
Уносит призрак хрупких снов...
Последний миг надежды не оставит.

Фимбо очнулся от монотонного плеска воды и приподнял голову. Он лежал на обломке палубы корабля. В ушах еще шумели и грохотали отзвуки свирепого урагана. Рядом сидел Снапер, с тоскливым отчаянием вглядываясь в безбрежную гладь океана. На чистом голубом небосводе не было видно ни одного облачка. Бушующий ураган умчался куда-то, бросив потерпевших кораблекрушение среди бескрайнего океана. Жаркое солнце безжалостно припекало.
Фимбо облизнул пересохшие от жажды губы. С трудом ворочая распухшим языком, он спросил:
- А где все остальные?
Снапер шумно вздохнул.
- Не знаю. Может быть, тоже где-нибудь качаются на обломках нашего судна...
Моряк печально опустил голову. Чувствовалось, что ему не очень хочется разговаривать. Фимбо со стоном поднялся.
Вокруг обломка кружили косые треугольники темно-серых плавников. В мрачном угрожающем безмолвии они медленно рассекали воду, упорно и неотвратимо напоминая о безысходности.
- Что это? - старик непроизвольно отодвинулся от края.
Снапер нахмурился.
- Акулы... - коротко ответил он.
Фимбо вздрогнул. Он слышал об этих кровожадных морских хищницах из рассказов бывалых моряков. Не ведая жалости, они набрасывались на все живое. Своими повадками акулы напоминали стаю голодных волков. Не зря рыбаки прозвали их белой смертью...
Тоска и печаль овладели стариком. Надежды на спасение внучки и друзей было очень мало. Да и ему со Снапером надеяться не на что. Фимбо снова огляделся вокруг. Внезапно его внимание привлекло небольшое светлое пятнышко, появившееся на горизонте. Оно быстро приближалось, увеличиваясь в размерах.
- Эй, Снапер, погляди! Что это там?
- Где?
- Там, у самого горизонта... - Фимбо вытянул руку, указывая направление.
Снапер прищурился, вглядываясь в даль из-под ладони. Его лицо оживилось, а в глазах вспыхнула надежда.
- Это большое парусное судно, - сообщил он охрипшим от волнения голосом. - Оно плывет прямо к нам и вскоре будет здесь!
Парусник стремительно приближался, подгоняемый свежим ветром. Фимбо с надеждой и затаенной радостью смотрел на него.
"Может быть, Лина, Полдо и Ларри с Фридой спасены и сейчас смотрят на нас с палубы этого корабля?" - думал он.
Постепенно выражение надежды на лице Снапера сменилось тревогой и озабоченностью.
- М-да... - угрюмо проворчал моряк. - Не повезло...
- Что случилось? - встревожился Фимбо.
- Посмотри на флаг, - ответил Снапер.
На самой вархушке мачты развевалось черное, как смола, полотнище. Оно хлестко хлопало на ветру. В этом звуке чудилось что-то угрожающее.
- Странный флаг, - пробормотал Фимбо. - Я такого никогда не видел...
Снапер горько усмехнулся.
- Это флаг черных пиратов Великого океана...
Все ближе и ближе паруса. Вот уже крутой бок корабля навис над головами потерпевших кораблекрушение, закрыв собой половину небосвода. Сверху сбросили веревочную лестницу, и грубый голос властно приказал:
- Быстрее взбирайтесь сюда, не то скоро пойдете на корм этим милым рыбкам!
С корабля донесся злорадный хохот многочисленных голосов, улюлюканье и свист, лязгнул металл. Словно почуяв, что добыча ускользает от них, акулы еще быстрее закружили вокруг обломка, на котором в подавленной растерянности стояли Фимбо и Снапер. Одна из особо настойчивых и нетерпеливых хищниц подплыла вплотную и попыталась перевернуть его, поддев спиной край.
Снапер подтолкнул Фимбо к лестнице.
- Быстрее! Лезем наверх, а там будет видно.
Едва они ухватились за лестничную перекладину и начали подниматься, как раздался громкий треск. Большая акула со всей силой ударила в обломок палубы, и он разлетелся вдребезги. Промедли друзья несколько мгновений - им не поздоровилось бы.
Когда Фимбо и Снапер паребрались через высокий борт корабля, их окружила разношерстная толпа пиратов. Это было сборище отчаянных головорезов со всех берегов Великого океана: курчавые с раскосыми глазами крепыши, обитающие на восточной окраине материка и не понятно как оказавшиеся здесь, худощавые светловолосые северяне, темнокожие мускулистые выходцы с южных берегов. Эти держались отдельной группой, настороженно глядя на потерпевших кораблекрушение.
У грот-мачты стояла бочка, наполненная пресной водой, при виде которой спасенные почувствовали сухое жжение в горле. Не сговариваясь они бросились к ней и, вцепившись в ее края, надолго припали потрескавшимися губами к живительной влаге.
Никто их не останавливал.
Наконец Снапер, а за ним и Фимбо оторвались от бочки с водой и шумно перевели дыхание. Тогда, бесцеремонно распихивая пиратов, вперед вышел их главарь. Он был огромного роста. Позвякивая массивной золотой цепью, которая висела на его мощной шее, предводитель приблизился к Снаперу и оскалился в улыбке, обнажив крепкие зубы.
- Кто вы такие и что делаете в моих владениях? - спросил он.
- А ты сам-то кто будешь, добрый человек? - поинтересовался в свою очередь Фимбо, с любопытством разглядывая великана.
На мгновение воцарилась полная тишина, а затем толпа пиратов взорвалась диким хохотом. Громче всех смеялся сам главарь, хватаясь за бока и запрокидывая в бурном веселье голову.
Фимбо растерянно озирался по сторонам, не понимая причины смеха. Снапер исподлобья наблюдал за пиратами.
Наконец предводитель утер слезы и, с интересом глядя на Фимбо произнес:
- Ну, старик, ты меня повеселил...
Пираты снова заржали, но главарь движением руки заставил всех мгновенно умолкнуть. Он еще раз с веселым любопытством посмотрел на Фимбо, а затем спокойно заговорил:
- Ты мне нравишься, старик. Да и твой приятель, судя по внешнему виду, - не из робких. Такие мне нужны. Может быть, я возьму вас в свою команду, если, конечно, вы пройдете испытания. А зовут меня - Гулл. Капитан Гулл, по прозвищу Кошмар, владыка океана! Слыхали, небось?!
- Да уж... приходилось... - мрачно подтвердил Снапер...
Фимбо недоуменно пожал плечами.
- Ты меня извини, добрый человек, - сказал он. - Но разве может один человек, пусть даже великий, владеть бескрайним океаном? Ты, наверное, пошутил?
В наступившей вслед за этими словами тишине слышно было как свежий ветер полощется в парусах.
Команда, словно свора волков, замерла в напряженном ожидании, следя за своим вожаком. Казалось, что сейчас он взорвется от ярости. Но... ничего не произошло. Глядя прямо в глаза старику, капитан вкрадчиво произнес:
- Человек - не может. Но я - капитан Гулл, я могу все! Запомни это!!!
Пират отступил на шаг, заговорщически подмигнул Фимбо, а затем неожиданно протянул руку и сорвал с пояса Снапера кинжал с двумя изумрудами на костяной ручке.
- Занятная вещица! - удовлетворенно хмыкнул он, разглядывая маленький клинок.
Моряк и Фимбо дружно бросились к Гуллу, пытаясь отобрать кинжал. Но пиратская свора навалилась на них всем скопом и мигом скрутила, заломив им руки за спины.
Капитан Гулл, не обращая внимания на происходящее, вертел в руках серебряные ножны, восхищенно цокая языком. Казалось, он совершенно забыл о пленниках, увлекшись необычным клинком. Уж кто-кто, а Гулл знал толк в оружии и сразу почувствовал, что это не простой кинжал - в нем есть какая-то тайна.
Один из пиратов осторожно кашлянул, привлекая внимание главаря.
- Капитан, что делать с этими двумя? - спросил он.
Гулл оторвался от созерцания ювелирной гравировки на узком лезвии и рассеянно взглянул на Фимбо и Снапера. Взмахнув рукой, словно отгоняя назойливую муху, он равнодушно бросил:
- Вышвырнуть обоих за борт - рыбам на корм!
Злорадно гогоча, пираты потащили отчаянно сопротивляющихся пленников к борту. Словно почуяв добычу, акулы сгрудились возле корабля. Вода кипела и бурлила под ударами их хвостов.
- Стойте! - в последний момент остановил пиратов Гулл. - Я придумал кое-что получше! Мы продадим этих двоих Мордаху. А пока бросьте их в дальний трюм. Пусть отдохнут в темноте...
Под одобрительные крики разношерстной публики четверо пиратов поволокли Фимбо и Снапера на корму. Спустившись вниз по винтовой лестнице, они отодвинули массивный засов и швырнули пленников в темный захламленный трюм, угостив их напоследок парой пинков.
Громыхнул тяжелый засов, и друзья остались в кромешной тьме. Слышно было, как в дальнем углу что-то поскрипывало. Пахло плесенью и чем-то кислым.
- Ну вот, влипли... - вздохнул Снапер.
Фимбо потер ушибленное место и кряхтя поднялся на ноги. Выставив вперед руки, чтобы не налететь на что-нибудь в темноте, он нашарил длинный деревянный ящик и устроился на нем.
- Снапер, а кто такой Гулл? - спросил старик. - И почему у него такое странное прозвище - Кошмар?
- Потому что он и в самом деле кошмар! - с безнадежностью в голосе ответил моряк. - Гулл собрал свою команду из самых отпетых преступников и отчаянных головорезов побережья. Когда на горизонте появляется его корабль, все остальные суда в панике торопятся скрыться. Горе тому, кто попадется на глаза капитану Гуллу и его живодерам. Он беспощадно уничтожает всех, кто оказывает сопротивление. А тех, кто послушно сдается в плен, продает в рабство. Захваченные корабли грабят, а затем поджигают или топят. Иногда пираты под предводительством Гулла нападают даже на побережье и разоряют рыбачьи поселения, безжалостно разрушая и уничтожая все, что не могут забрать с собой. Поэтому ему и дали такое прозвище.
- Эх-хе-хе... - сокрушенно вздохнул Фимбо. - Теперь понятно... А кто такой Мордах?
- О! Мордах - это еще один кошмар! Я его никогда не видел, но слышал о нем много жутких историй. Мордах - работорговец. Гулл продает ему своих пленников. После этого их уже никто никогда не видит. Говорят, что их увозят куда- то в далекие южные страны...
Снапер поднялся на ноги и, осторожно нащупывая дорогу, направился к Фимбо, ориентируясь на его голос. Внезапно он наступил на что-то мягкое и живое. Раздалось рычание, визг. Острые зубы или когти впились в ногу моряка.
Взвыв от боли, Снапер свалился на пол, отчаянно барахтаясь и пытаясь схватить лохматое на ощупь существо, которое на него напало в темноте. Фимбо бросился к нему на помощь. Но неизвестное создание, глухо ворча, вырвалось из рук и забилось куда-то в дальний угол. В темноте сверкнули настороженные глаза.
- Что это было? - спросил запыхавшийся Фимбо.
- Не знаю, какое-то животное. Может быть, собака...
- Сам ты собака! - раздался из угла злой скрипучий голос.
- Нет, пожалуй, это не животное, - удивленно произнес Снапер. - По голосу похож на человека. Только не пойму, почему он весь волосатый. Да и ростом невелик, хотя, если судить по голосу, это взрослый человек... Эй, ты кто?
- Не твое дело! - раздалось в ответ.
- Ишь ты, какой злой! - усмехнулся Фимбо. - Не хочешь, так и не отвечай, только кусаться не надо.
- Нечего было меня ногами пинать!
- Извини. Я не хотел, - сказал Снапер. - Просто я не заметил тебя в темноте. Не бойся нас!
- Вот еще! - фыркнуло существо. - Я никого не боюсь! И нечего лезть ко мне со своими расспросами.
- Ну, как хочешь... - сдался моряк. - У нас и без тебя хлопот хватает...
Он принялся осторожно исследовать трюм, что-то невнятно бормоча себе под нос. Слышны были звуки передвигаемых предметов, какое-то позвякивание, скрип. Наконец раздался радостный возглас Снапера:
- Нашел!
- Что там? - поинтересовался Фимбо.
- Сейчас увидишь...
Послышался треск кремня. Брызнули искры, выхватив из темноты сосредоточенное лицо моряка. Согнувшись над ржавым фонарем, который стоял на каком-то бочонке, Снапер высекал из кремня искры, пытаясь поджечь фитиль. Вскоре это ему удалось. Сухо потрескивая, по фитилю пробежал слабый язычок пламени, постепенно разгораясь. Тьма отступила, сгущаясь в дальних углах трюма. Оттуда послышалось недовольное глухое ворчание. Подняв фонарь над головой, Снапер настороженно шагнул вперед.
Прижавшись спиной к стене и выставив перед собой длинные руки с мощными узловатыми пальцами, на моряка злобно смотрело какое-то необычное существо. Оно было примерно в половину человеческого роста и сплошь заросшее длинными жесткими волосами. Огромные ступни заканчивались большими твердыми когтями. Нос, похожий больше на кошачий, нервно подрагивал. Из-под нависших бревей на Снапера и Фимбо смотрели настороженные глаза.
- Ну и ну! - промолвил моряк. - Такого я еще не видел. Человек - не человек... Не пойму.
- И нечего понимать! - огрызнулось существо.
- Снапер, не трогай его, - попросил Фимбо. - Не хочет он с нами разговаривать - и ладно.
Старик повернулся к волосатому незнакомцу и добавил:
- Мы не желаем тебе зла и ничего плохого на сделаем. Если хочешь, давай познакомимся, побеседуем. Все равно мы тут все друзья по несчастью.
Существо ничего на ответило, лишь сердито засопело. Фимбо огорченно вздохнул и развел руками. Усевшись рядышком на большом деревянном ящике, старик и моряк принялись вполголоса обсуждать случившееся.
Судно размеренно покачивалось на волнах. Сверху доносилась ругань и громкий хохот пиратов.
Куда направлял свой корабль капитан Гулл и что разыскивал в безбрежных просторах океана, - об этом можно было лишь гадать. Скорее всего он просто рыскал в надежде захватить какой-нибудь торговый корабль.
Вскоре фонарь потух, и непроглядная тьма вновь обступила пленников. Разговор как-то сам по себе затих. Измотанные тяготами последних дней и горечью утраты, Фимбо назаметно уснул, подложив под щеку сложенные лодочкой ладони.
Снапер сидел на ящике, подперев подбородок руками. Неутешительные мысли сновали в его голове. Моряк слышал много жутких историй о пиратах капитана Гулла. Ничего хорошего от них ждать не приходилось. Скорей всего пленников действительно продадут в рабство проклятому Мордаху.
"И зачем только я отправился в это плавание? - подумал Снапер. - Жил бы себе спокойно в родном поселке, рыбачил потихоньку. Так нет же - потянуло на приключения..."
Тут ему стало стыдно. Хорошо хоть никто на слышал его мыслей, вызванных отчаянием. Моряк сокрушенно вздохнул и осторожно, стараясь не потревожить спящего Фимбо, улегся на пол возле ящика. Сон долго не шел к нему, но постепенно мерное покачивание судна и монотонный плеск волн за бортом сделали свое дело.
* * *
Дрогма злился. К тому же он был ужасно напуган и голоден. Всю свою жизнь он провел в пещерных лабиринтах Сумеречных гор вместе с соплеменниками. Грумберы лишь изредка выбирались на поверхность - только в тех случаях, когда им нужна была целебная трава снурх. Темной ночью выходили они из пещер, чтобы жар палящего дневного светила не обжигал их чувствительных глаз, да и чтобы с людьми не встречаться.
В ту злополучную ночь Дрогма пошел за снурхом. Его отец - глава совета старейшин - серьезно занемог, и только целебная трава могла поднять его на ноги.
Молодой грумбер выбрался из тайной расщелины, заросшей колючим кустарником, потеряв при этом несколько клоков густой жесткой шерсти. Настороженно принюхавшись, он торопливо заковылял по узкому карнизу к священной поляне, где произрастал снурх. Выбрав зрелый двухлетний пучок целебной травы, Дрогма выкопал его, очистил корни и, бережно прижимая к груди, поспешил обратно.
Облака скрывали луну и звезды. Вокруг было темно (конечно, по людским меркам), но для грумбера, который отлично видел в полном мраке, сейчас был яркий день. Дрогма глянул в сторону. На самом краю карниза росло корявое деревце, свисая над ущельем, по дну которого неслась бурная горная река. На дальней ветке Дрогма увидел раскрывшийся цветок, а его ноздри уловили сладкий, немного терпкий аромат. Грумбер остановился в нерешительности, не зная, как поступить. Дело в том, что в пещерных лабиринтах Сумеречных гор росли только мерцающие грибы и светящийся мох, а настоящие цветы не произрастали.
"Если такой цветок подарить Гуте, дочке старого Хагена, то, может быть, она перестанет делать вид, что не замечает меня..." - подумал Дрогма.
Представив, с какой радостью Гута примет столь ценный подарок, молодой грумбер положил пучок снурха на тропу и безрассудно полез по дереву к цветку. Уже протянув руку, чтобы сорвать его, Дрогма услышал предательский треск. Корни дерева не выдержали, и оно полетело в пропасть, увлекая за собой незадачливого грумбера.
Он не расшибся при падении. Река спасла, но она же и унесла его далеко от родного дома.
Отчаянно вцепившись в ствол дерева, Дрогма плыл по реке до тех пор, пока она вынесла его в открытый океан. Яркое солнце немилосердно жгло, ослепляя и лишая лоследних сил. Глаза, непривычные к дневному свету, постоянно слезились. Простившись с жизнью, Дрогма без чувств распластался на стволе предательского дерева...
Торговое судно случайно обнаружило и подобрало необычного зверя, и команда долго потешалась над ним, заперев беднягу в клетке. Потом на это судно напали пираты. Они уничтожили команду, а Дрогму заперли в трюм, решив при случае продать какому-нибудь работорговцу.
"Проклятые люди! Грумберы никогда не общались с ними. Все люди жестокие, грубые, алчные... Они уничтожают все вокруг, даже убивают друг друга за какую-нибудь безделушку..."
Дрогма сам видел, когда сидел в клетке на торговом судне, как двое моряков повздорили между собой за крохотный кусочек желтого металла, которого в пещерах грумберов полным - полно. Они схватились за ножи, и только вмешательство капитана предотвратило казавшуюся неизбежной кровавую резню.
Дрогма зло оскалился и угрожающе заворчал. Он надолго запомнил пинки и обжигающие удары плетей. Обида переросла в ненависть, которая неугасимым огнем пылала в его сердце. Грумбер взглянул на людей, мирно спящих у большого ящика. В эту минуту он мог бы легко прикончить обоих, но что-то удерживало его.
Эти двое были не такие, как те, с которыми Дрогме довелось раньше встречаться. Они не оскорбляли его, не били и вообще вели себя как-то странно. Старший из них горевал, потеряв кого-то близкого, а тот, что помоложе, утешал его. Ко всему прочему, они были такими же пленниками пиратов, как и он сам.
"Может быть, эти двое из какого-нибудь другого племени людей?" - подумал Дрогма.
Он решил наблюдать за ними.
* * *
Гулл в одиночестве стоял на капитанском мостике, облокотившись на перила. Соленый ветер обдувал его суровое изрезанное морщинами лицо. Со стороны предводитель пиратов (если не брать во внимание разбои и грабежи, которыми он занимался) скорей всего напоминал бывалого отважного капитана дальнего плавания. Собственно говоря, так оно и было когда-то, но с тех пор минуло много лет...
Раньше капитан Гулл занимался торговлей. Он водил большие корабли с товаром через океан и знал все порты и гавани на побережье, от северных окраин материка до южной гряды Рокочущих гор. Много раз приходилось ему вступать в неравные схватки с пиратами. В одной из таких жарких баталий Гулл едва не погиб. Его корабль сожгли, а уцелевших членов команды забрали в рабство. Сам капитан уцелел лишь благодаря чуду. Весь израненный, потеряв сознание, он упал в большую пустую бочку, в которой его носило по океану много дней. Гулл исхудал и почти обезумел, потеряв надежду на спасение.
Но ему не суждено было погибнуть - капитана подобрали пираты южного побережья и выходили в надежде продать потом на невольничьем рынке. Ими командовал тупой, но очень сильный громила. И вот тогда, потеряв веру в добро и справедливость, капитан Гулл решил сам стать пиратом.
Умело подготовив команду, он поднял мятеж. Сместив прежнего главаря, Гулл занял его место. Поскольку новоявленный предводитель пиратов был не глуп и к тому же отчаянно смел, слава о нем вскоре разнеслась по всему побережью. Головорезы капитана Гулла, которому дали прозвище Кошмар, наводили ужас на моряков и прибрежные поселения. Они были жестоки и не ведали страха. Даже пираты с других кораблей побаивались их. Гулл понимал, что его авторитет основан на силе и удачливости, но разве могло что-либо другое держать в подчинении преступников и авантюристов, из которых состояла его команда?! Поэтому он особо не препятствовал их бесчинствам...
- Эгей, капитан, ветер меняется! - окликнул его огромный рыжебородый детина. - Может, бросим якорь где-нибудь в укромной бухточке и повеселимся на берегу? Команда уже давно не отдыхала как следует...
Гулл оторвался от перил, окинул внимательным взглядом пустой горизонт, а затем, облизнув палец, проверил направление ветра.
- Поворачивай к берегу! - крикнул он рулевому. - Идем к Мордаху!
На судне тотчас поднялся оживленный галдеж. Пираты шустро засновали по реям. Ставили все паруса, чтобы к вечеру добраться до берега. Кто-то загорланил неприличную песенку. Команда дружно подхватила ее и вскоре над волнами окаана далеко разносились грубые, нестройные голоса изгоев.
Капитан Гулл недовольно поморщился и быстро сбежал по ступеням к трюму, в котором содержали пленников. Отворив зарешеченное окошко в двери, он громко окликнул:
- Эй, утопленники, как дела?
Раздалось приглушенное ворчание грумбера, что-то скрипнуло, зашаркали шаги, и у окошка показался хмурый Снапер.
- В чем дело? - спросил он, исподлобья глядя на пирата.
- Мы идем к берегу, - весело ответил Гулл. - К вечеру будем у Мордаха! Слыхали о таком?
- Ну...
- Еще раз предлагаю вам добровольно вступить в мою команду. В противном случае буду вынужден продать вас Мордаху. Учтите: я очень редко делаю кому-либо такое предложение, тем более дважды!
- А зачем мы тебе нужны? Разве мало подонков у тебя в подчинении? - спросил моряк.
- Это ты верно подметил, - хохотнул Гулл. - Подонков на этом корабле хватает... Но мне нужны верные и честные помощники, а вы, как мне кажется, именно такие. Я бы на вашем месте долго не размышлял!
- Почему же ты решил, что мы согласимся?
- Потому что у вас нет другого выхода! Ну что, договорились?
Снапер угрюмо мотнул головой и, бросив короткое "нет", отошел от двери.
- Ну, как хотите... Мордах из вас всю кровь по капле высосет. Наплачетесь досыта! Локти грызть будете! На коленях приползете, да поздно будет!
Капитан Гулл с яростью захлопнул окошко, грохнул по двери могучим кулаком, едва не сорвав ее с петель, и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, выскочил на палубу. Пнув ногой подвернувшегося пирата, который замешкался на его пути, Гулл быстро поднялся на капитанский мостик. Он набил табаком трубку, закурил, пуская огромные клубы дыма, и, усевшись в деревянное кресло, погрузился в мрачные раздумья.
Стараясь не привлекать к себе внимания, подручные главаря потихоньку убрались подальше с его глаз.
- Что же нам делать? - тревожно спросил Фимбо. - Может быть, попробуем сбежать?!
- Куда ж тут удерешь... - Снапер поднялся на ноги и принялся ходить из угла в угол, скрестив на груди руки.
- Когда попадем на берег, тогда попытаемся, - добавил он, и сам не веря в то, что такая возможность представится.
В трюме повисла гнетущая тишина. Слышно было лишь, как поскрипывает обшивка судна, идущего под всеми парусами, да изредка доносились резкие выкрики команд. Шумно вздохнул Фимбо. Потеребив бороду, он задумчиво пробормотал:
- Откуда только берутся такие злые, бессердечные люди, как капитан Гулл и его головорезы?
- А разве бывают другие люди? - раздался скрипучий голос из дальнего угла. - Вы все злые, жестокие и жадные!
Снапер и Фимбо одновременно вздрогнули от неожиданности. Волосатое существо долгое время сидело в своем углу совершенно беззвучно, и они уже почти забыли о нем.
- Почему ты так говоришь, незнакомец? - спросил старик.
- Потому что знаю!
- Но мы же не такие, как пираты! - обиделся Снапер.
- Все вы одинаковые! Люди делают больно! Люди злые и жестокие! Они хуже диких зверей!
- Но я же не видел в темноте и случайно наступил на тебя, а ты сам вцепился мне в ногу клыками. Я извинился перед тобой. Что же еще ты хочешь?!
- Я не верю тебе!
- Ну, как знаешь... - моряк в сердцах махнул рукой и опустился на ящик.
Фимбо обратился к волосатому:
- Послушай, незнакомец, ты же был свидетелем того, как Гулл предлагал нам стать пиратами. Но мы отказались, потому что не хотим грабить и убивать. Это - великий грех! Теперь нас продадут в рабство... Но даже если бы все вернуть назад, мы никогда не согласились бы стать разбойниками! Почему же ты не хочешь нам поверить?
Снова воцарилось молчание. Старик напряженно прислушивался, но ответом ему была тишина. Огорченно вздохнув, Фимбо повернулся к Снаперу, собираясь что-то сказать. Неожиданно из угла донеслось:
- Меня зовут Дрогма...
- А меня - Фимбо, - обрадовался старик.
- Мое имя - Снапер, - представился моряк. - Перебирайся к нам поближе - потолкуем...
Послышалось шумное сопение, какая-то возня, и вот молодой грумбер предстал перед людьми. Он уселся на пол напротив ящика, недоверчиво следя за каждым их движением. Любопытство и осторожность боролись в нем, но все же первое победило.
Фимбо рассказал Дрогме о своей жизни, о появлении Ларри, о тяжких испытаниях. Постепенно проникаясь доверием к новым знакомым, грумбер поведал людям свою историю.
Тем временем пиратский корабль приближался к побережью. Уже видна была в подзорную трубу Бухта отчаяния, куда стремились пираты, предвкушая бурное гуляние у пройдохи Мордаха. Его трактир так и назывался - "Бухта отчаяния".
День угасал. Солнце тонуло в тяжелых багровых тучах, застывших на горизонте мрачными глыбами, изредка просвечивая их медно-красными лучами. Ветер не стихая гнал по воде грязно-серые барашки тревожных волн, разбивая их об утесы. Наконец на высоком скалистом берегу обозначился темный лес. В просвете деревьев блеснул яркий огонь, свидетельствующий о том, что в столь пустынном и зловещем месте есть человеческое жилье. Это светились окна трактира.
Пиратское судно входило в Бухту отчаяния.

МАГ И КОЛДУН

По лезвию ножа
Плечом к плечу идут
Добро и зло под погребальный звон.
Истерзана душа,
Сомнения гнетут:
Кто в споре победит - я или он?!

В центре потемневшего от времени дубового стола на изящной серебряной подставке мерцал голубым пламенем хрустальный фиал - жизненный маяк Ларри. До тех пор, пока фиал светился, принц был жив. Уже несколько раз с тех пор, как Ларри отправился в мир Источника, сияние ослабевало до еле заметного, но затем снова набирало силу, очевидно, Ларри выпадали тяжелые испытания, и жизнь его висела на волоске.
Камилл с большой неохотой открыл древнюю книгу давным- давно забытых грозных заклинаний. На пожелтевших ломких листах пергамента колебался пугливый отсвет большой восковой свечи. Оскаленные морды мерзких созданий с кровожадной ухмылкой глядели на старого мага со страниц темной книги, словно насмехаясь над ним. Повеяло холодом сырых подземелий.
Никогда прежде Камилл не пользовался черной магией, потому что служил свету и добру, но сейчас был особый случай. Маг хотел осторожно и незаметно проникнуть в замыслы Гиркана. Начертив пентаграмму и трижды прочтя вслух магическое заклинанее, он выскользнул из телесное оболочки.
Все вокруг изменилось. Остался только стол, за которым, скрестив руки и опустив голову, сидел Камилл, вернее, его тело. Во все стророны вели многочисленные коридоры. Из них изливалось сияние разнообразных оттенков - от белоснежных .до темно-голубых, почти синих. Эти незримые в реальной жизни коридоры вели к душам магов, населяющих мир Санфлауэра. Но из одного хода веяло могильной тьмой. Он был мрачен и внушал леденящий ужас.
Взглянув на себя со стороны, маг удовлетворенно хмыкнул и легкой серебристой тенью скользнул в темный коридор, откуда ему навстречу шли мощные волны злобы. Именно этот путь должен был привести его к черной душе Гиркана, где бы она ни находилась. Такова была суть магических коридоров подсознания.
Камилл спешил. Он обязан был вернуться до восхода солнца, иначе порвется связь души с телом. Если это произойдет, его неприкаянная душа будет вечно скитаться в бесконечных лабиринтах подсознания, и маг станет бесплотным призраком.
Чем дальше продвигался Камилл, тем труднее было преодолевать волны лютой злости, которые постоянно лились ему навстречу. Стены прохода покрывала мерзкая шевелящаяся слизь. Жадно причмокивая, она тянулась к магу противными судорожно дергающимися отростками, норовя схватить его и насытиться теплом живой души.
Наконец впереди возникло темно-багровое колеблющееся пятно выхода. Приблизившись к нему, Камилл осторожно выглянул в огромный мрачный зал - здесь было средоточие беспредельной ненависти ко всему живому. Маг содрогнулся от страха и отвращения, потому что то, что он увидал, на некоторое время парализовало его волю, сковав разум ледяными тисками.
На черной базальтовой плите ворочалась уродливая туша ужасного существа. Более отталкивающего и кошмарного зрелища Камилл никогда не видел, а уж ему довелось в молодости повидать всякое. Монстр состоял из бесчисланного множества змеистых отростков, щетинистых паучьих лап, каких-то кроваво-красных вздувшихся мешков и еще чего-то, не поддающегося описанию. Все это беспокойно шевелилось, дергалось, судорожно извиваясь. Языки багрового пламени полыхали где-то в глубине адского чудовища, изрыгая косматые клубы смрадного удушающего дыма. Это была душа Гиркана.
Превозмогая страх и отвращение, Камилл попробовал очень осторожно проникнуть в сознание чудовища. Но оно вздрогнуло, замерло на мгновение, ощутив присутствие постороннего, а затем, взъярившись, стремительно ринулось на мага. Камилл едва успел сотворить вокруг себя защитную сферу. Маленькая серебристая фигурка мага, ссутулившись ппод непомерной тяжестью навалившейся на него сокрушительной злобной мощи, пошатывалась от напряжения. Над ним нависла гигантская туша черного тарантула, усыпанного мерзкими бородавками. По устрашающим челюстям стекали маслянистые капли бурого яда. Тарантул пытался прогрызть защитную сферу, но она не поддавалась.
Внезапно паук отступил и как будто успокоился. Он присел на задние лапы, распластав по базальтэвой плите волосатое брюхо, и уставился на мага пучками подрагивающих глаз.
- Я узнал тебя, старик! - раздался громкий торжествующий голос Гиркана. - Ты - Камилл, придворный маг короля Санфлауэра. Не ожидал от тебя такой смелости: воспользоваться знаниями черной магии способен не каждый - она может оказаться губительной. Но как бы там ни было - ты здесь. Тем хуже для тебя!
Камилл хранил молчание, напряженно следя за колдуном. Он уже понял, что совершил непростительную ошибку и неосторожно попал в смертельную западню. Гиркан - явно могущественнее старого мага во сто крат. Камилл был уверен, что не сможет долго выстоять против него. Только хитрость могла спасти мага.
- Молчишь, старый гордец?! Ну что ж, молчи. Я не буду убивать тебя: черным ядом напою твою душу и брошу ее в лабиринт Забвения, откуда нет выхода. Но это еще не все. Для того, чтобы твои страдания были более мучительными, я покажу, как погиб твой любимчик - принц Ларри! Смотри!
Над пауком сгустилась тьма, вспыхнуло лиловое сияние, и в нем маг увидел бушующий океан. Вспышка! Разламывается парусное судно. Грохочущая волна накрывает Ларри, безуспешно пытающегося схватиться за спасительную доску. Мелькают лица еще каких-то неизвестных людей, но их тоже поглощает безумствующая стихия.
Лиловое сияние померкло. Тарантул медленно поднялся.
- Вот и все! - холодно произнес Гиркан. - А теперь я займусь тобой!
Паук выставил могучие острые челюсти и двинулся вперед. Под сводами огромного зала зазвучали страшные слова всесокрушающего разрушительного заклинания. В тот же миг, собрав вое силы, Камилл неожиданно бросился навстречу пауку. Проскользнув под брюхом опешившего чудища, маг серебристой звездой сверкнул по мрачному залу и, влетев в коридор, помчался туда, откуда появился. Волна бешеной злобы и лютой ненависти настигла его уже где-то на полпути и едва не погасила сознание. Из последних сил Камилл добрался до своего тела и вошел в него, запечатав ход к душе Гиркана неснимаемым заговором.
На востоке высветлилось ночное небо. Первые несмелые проблески восходящего солнца чиркнули по кромке пушистых облаков, зажигая утреннюю зарю. Истаивая холодной росой на луговых травах, пополз укрываться в глухих сумрачных оврагах ночной туман. Неподалеку в курятнике сонно завозились, заквохтали недовольные клуши. Громко захлопали крылья, и хрипловатый после сна петушиный голос возвестил приход нового дня.
Старый маг ссутулившись сидел за столом. Его воспаленные от бессоницы веки были устало прикрыты. Бледные сухощавые пальцы, прижимающие к столу большую толстую книгу в кожаном переплете, мелко дрожали, словно от большого напряжения. Тело закоченело. Камилл едва дышал. Ломило виски, а сердце еле билось. Постепенно сознание возвращалось к старому магу. Он открыл глаза и вздрогнул.
Нелегко, ох нелегко далась ему встреча с черным колдуном. Где-то в необъятных просторах неизведанного подсознания Камилл столкнулся с Гирканом, и только благодаря неимоверным усилиям и удаче сумел вырваться из смертельного капкана. Маг был очень напуган. Он с ужасом представил себе, как его душа мучительно корчится в губительных объятиях могучего колдуна, а безжизненное тело медленно остывает в пустынной комнате.
Камилл с большим трудом поднялся из кресла, пошатнулся и направился к старинному шкафу с резными дверцами. На одной из полок он отыскал стеклянный пузырек с эликсиром, восстанавливающим силы. Сделав несколько больших глотков, маг снова вернулся к столу и тяжело оперся на протестующе скрипнувшую крышку. Медленно, словно оттягивая миг неотвратимой беды, он с немой мольбой поднял глаза на маяк жизненной силы принца.
Хрустальный фиал ровно сиял голубым светом!
- Ларри жив! - прошептал Камилл. - Значит, жива надежда. Но Гиркан не знает об этом. Он уверен в том, что юноша погиб.
* * *
Полчища Гиркана тягуче медленно продвигались к столице Санфлауэра. Хорбуты и грыжли были весьма неповоротливы. Обладая огромной мощью, ужасными когтями и клыками, способными сокрушить неприступные каменные твердыни, они тем не менее были существами медлительными и тупыми. Грозной всепобеждающей лавиной эти чудовища ползли по покинутым землям королевства, оставляя после себя безжизненную истерзанную равнину.
Гиркану доставляло удовольствие то, с каким ужасом жители Санфлауэра ожидают приближения неминуемой гибели.
Конечно, можно было бы двинуться на столицу с отрядом бессмертных мурлогов, не дожидаясь неповоротливых грыжлей и хорбутов. Но во время преследования наследного принца в другом мире разверзшаяся посреди реки бездна поглотила всех мурлогов, которые участвовали в погоне. Теперь у Гиркана осталось не более десятка этих созданий черной магии.
Для того, чтобы сотворить одного мурлога, колдуну каждый раз приходилось тратить огромное колличество магической энергии. А она была ему нужна для исполнения зловещих замыслов. К тому же, зачем ему спешить, если впереди целая вечность?! Ларри погиб, заодно с ним канул в бездну меч из Небесного камня. Это было единственное оружие, способное противостоять армии Гиркана.
Колдун гнeвно скривился, вспомнив о придворном старике - маге, посмевшем явиться к нему. Камилл хотел проникнуть в его сознание, но Гиркан вовремя заметил присутствие мага.Это был весьма удобный случай для того, чтобы прикончить старикашку. Камилл единственный среди королевских магов мог оказать хоть какое-то, хотя и бесполезное, сопротивление. Остальных Гиркан даже не принимал в расчет - для него все эти дешевые фокусники просто не существовали. Но старый маг неожиданно ускользнул от него в тот самый момент, когда уже, казалось, ничто не могло спасти его от мертвой хватки колдовских сетей черного владыки.
Гиркан яростно грохнул кулаком по подлокотнику трона, резко поднялся и направился к тайной комнате, расположенной в дальнем конце мрачного дворца. Черные тени, таившиеся в углах угрюмого зала, беззвучно устремились за своим господином, вытягиваясь волнистыми полосами.
Произнеся заклинание, отворяющее стены, колдун прошел сквозь каменную кладку и очутился в круглой, как колодец, высокой комнате. В отличие от других помещений дворца, окутанных полумраком, здесь было светло. Кроваво-красное сияние заполняло всю комнату, освещая зловещие символы черной магии, покрывавшие стены сверху донизу. Колдовские числа на полу и потолке пульсировали, словно живые. Это было логово Гиркана. Здесь он совершенствовал свою мощь, пытаясь постичь суть живой природы.
С людьми было просто: у каждого из них были какие-то слабости, грехи, тайные пороки - через них колдун овладевал душами несчастных и превращал их в своих рабов. Правда, иногда бывали исключения, как, например, гордая и непоколебимая лесная фея из другого мира, похищенная Гирканом много лет назад. Она томилась в глубоком подземелье, но ее чистая душа была недоступна колдуну.
Гиркан хотел повелевать не только людьми, но и птицами, животными и растениями. Он мог их уничтожить, превратить во что угодно, но служить они ему не желали. Даже черная магия ничего не могла с этим поделать.
Хрупкая слабая женщина, которая даже не была способна защитить от его могущества свое собственное тело, обладала необъяснимой властью над живой природой. Птицы и звери выполняли любое ее желание, деревья и травы росли там, где она указывала.
- Я, самый могущественный колдун, превзошедший в познаниях даже жрецов Нгала, не могу сломить ее душу! - взревел злобный монстр, потрясая кулаками.
Гиркан мог убить фею без особого труда, но она была ему нужна. В запретных книгах колдун вычитал, что умение повелевать живой природой передается только по доброй воле.
Он вновь произнес заклинание. Часть пола исчезла, словно растворилась, открывая голодную пасть темного колодца. Оттуда, из сырого мрака подземелья, медленно поднялся сверкающий ослепительным светом большой прозрачный бриллиант и замер напротив прищурившегося колдуна. Внутри прекрасного камня теплилась зеленоватая искра. Это была чистая и светлая душа лесной феи - зеленоглазой Айрис, матери Лины.
Гиркан пристально вглядывался в бриллиант, пытаясь обнаружить хоть малейшую трещину или зацепку. Нет! Драгоценный камень оставался идеально целым и незамутненным.
- Отдай мне свою силу и знания! - процедил сквозь стиснутые зубы колдун. - Тогда я отпущу тебя...
- Нет! Никогда! - прозвучал спокойный голос Айрис.
- Я буду терзать тебя день и ночь - целую вечность. Каждый миг твоей жизни превратится в мучительные страдания, а сны наполнятся ядом адских видений! - прорычал Гиркан. - Покорись мне!
Но ответом ему было презрительное молчание.
Тогда Гиркан прочертил воздух колдовским знаком и отступил назад.
С треском и шипением вспыхнула лиловая молния, ударив по сияющему бриллианту. Брызнули во все отороны огненные искры. Следующая молния распорола пространство и, ударила сверху. За ней - еще одна и еще... Раскаленные щупальца яростно хлестали благородный камень, стекая расплавленными каплями в темный колодец, подобно огненному водопаду.
Колдун притаился у стены, стараясь подслушать мысли непоколебимой феи. Он надеялся обнаружить уязвимое место в душе Айрис. И он дождался этого.
- Дочь моя... Лина... - раздался почти беззвучный шепот.
Жуткие зрачки Гиркана вспыхнули злорадным оранжевым огнем. Он щелкнул пальцами. Тотчас молнии погасли. Колдун вперился в душу Айрис тяжелым взглядом и зловеще произнес:
- Теперь ты в моей власти! Я найду твою дочь, и тогда посмотрим, долго ли ты будешь сопротивляться...
- Нет! - раздался отчаянный вскрик.
Уродливая морда Гиркана исказилась жуткой гримасой улыбки. Он оказался прав! В обмен на жизнь дочери Айрис откроет ему тайну живой природы. Но потом... Он взмахнул рукой - и душа феи опустилась в подземелье. Колодец закрылся. Вернувшись обратно, колдун сотворил темное облако в центре зала. Усевшись на трон, он принялся пристально вглядываться в клубящийся мрак, проникая взором в тот мир, откуда была похищана фея. Черные нити тьмы, подобно паутине, облепили облако. Постепенно в центре высветлилось: появился зимний лес, заснеженная поляна, в центре которой черной раной зияло пелелище. В этой картине колдуну почудилось что-то очень знакомое. Гиркан от неожиданности подался вперед.
Это была та самая поляна, на которой стоял бревенчатый дом, приютивший Ларри.
Колдун откинулся на спинку трона и прикрыл свои ужасные глаза. Он вспомнил короткую схватку на берегу реки и уплывающий плот с беглецами, среди которых была девушка. Очевидно, это и есть дочь лесной феи. Но она погибла вместе с принцем в бушующих волнах океана!
Гиркан яростно зарычал, стиснув кулаки. Багровое пламя в светильниках опало, словно затрепетав от страха. Даже тьма в углах зала, казалось, съежилась, вжимаясь в стены. Содрогнулся весь дворец, как живое существо.
Страшен был в гневе Гиркан-змееголовый!
* * *
День выдался жарким. Через главные ворота в столицу непрерывно вливался скрипящий и плачущий многоголосый поток беженцев: ехали на повозках, шли пешком, неся на плечах домашний скарб. Их лица были угрюмы и озабоченны, в глазах многих застыл беспредельный ужас. Город гудел, как растревоженный улей. Боязливо поглядывая на запад, жители обсуждали грозные новости, которые не предвещали ничего хорошего: на столицу Санфлауэра зловещей лавиной надвигался враг. Все живое бежало от него, надеясь найти спасение в сердце государства, под защитой короля Элдуина.
В самом городе укреплялась старая крепостная стена. За ней возводилась новая - выше и толще. Трудились все - и стар и млад. Над горнами кузниц круглосуточно вспыхивали языки пламени и клубился дым - ковали мечи, наконечники для копий и стрел. Опытные воины из старой гвардии обучали новобранцев. За городской стеной лучники упражнялись в стрельбе. На башнях устанавливали дальнобойные катапульты, поднимали на стены тяжелые каменные глыбы, готовили дрова и котлы для варки смолы.
На балконе королевского дворца безмолвно стоял король Элдуин. Горе разлуки с любимым сыном и надвигающаяся страшная беда за короткое время состарили короля, но не согнули его плеч. Элдуин смотрел туда, где у самого горизонта, за дальним западным лесом, простерлась пока еще едва различимая сумеречная тьма. Оттуда, из заокраинных земель, надвигалось беспощадное, злобное и кровожадное воинство Гиркана. Оно приближалось медленно, но неотвратимо.
Из глубины зала донеслись звуки торопливых шагов. Король, крепко сжав пальцами перила, тревожно замер в ожидании плохих новостей: нынче других не поступало.
На балкон вышел Камилл.
- Я принес дурные вести, государь, - произнес он.
Элдуин горько усмехнулся, кивнув головой.
- Говори, мой старый верный друг, я привык к ним. С тех пор как Ларри покинул нас, прошло много - много дней, но ни один из них не принес утешительных известий...
- Ларри жив, мой государь! - сказал Камилл. - Пусть это утешит твое сердце. Хотя принц неоднократно побывал в тяжелых, и порой смертельно опасных испытаниях, сейчас ему ничто не угрожает.
- Почему же ты говоришь, что принес дурные новости?
Старый маг нахмурил седые брови. Он встал рядом с королем, задумчиво глядя в сторону западных границ. Камилл молчал, словно вспоминая о чем-то давнем. Легкая улыбка на мгновение промелькнула на его устах, но тут же погасла. Элдуин ждал.
- Помнишь ли ты, государь, те далекие годы, когда мы с тобой скитались по Неизведанным землям в поисках печати, закрывающей врата Мертвого мира? - спросил маг.
- Да, я никогда не забуду этого! - Элдуин прикрыл глаза, вспоминая. - Мы были тогда совсем молодыми: ты и я. Там, в Неизведанных землях, я встретил Анабель. Господи, как давно это было...
- А помнишь ли ты колдунов Черной горы? - продолжал допытываться Камилл.
- Конечно. Мы с тобой едва одолели их. А после этого нам пришлось сражаться с Большим Бертоном. Но... почему ты спрашиваешь об этом?
- Потому что сегодня я столкнулся с душой Гиркана и только чудом вырвался из его ужасной хватки. Он обладает силой стократ превосходящей мощь колдунов Черной горы, и эта сила неуклонно растет! Гиркан уже превзошел в своих познаниях жрецов Нгала! Практически он непобедим. Теперь, даже обладая животворной водой из Источника, нелегко будет справиться с ним. Хорошо еще, что Гиркан не знает о том, что Ларри жив!!
Элдуин болезненно скривился.
- Неужели даже ты, Камилл, не можешь противостоять этому кровожадному колдуну?! - спросил он глухим голосом.
- Нет, мой государь... - печально ответил маг. - Я бессилен перед ним. Единственная наша надежда - Ларри!
Элдуин немного помолчал, а затем осторожно поинтересовался:
- Это правда, что чистые воды Этери замутились?
- Да... это так...
- Но такого на было даже во времена правления колдунов Черной горы!
- Гиркан уничтожает все живое... Истоки реки оказались на омертвевших землях, и теперь Этери сама может омертветь...
Король, плотно стиснув губы, покачал головой.
- Скажи мне, Камилл, - вновь заговорил он, тяжело роняя слова. - Может быть, нужно эвакуировать людей, пока еще не поздно?
- Куда, мой государь?
- За океан...
- Это ничего не даст. Если мы не выстоим в предстоящей битве, то спасения не будет нигде, потому что Гиркан жаждет всевластья над Вселенной...
Старые друзья умолкли и вновь обратили взоры к западной границе королевства, откуда неумолимо ползла страшная безжалостная лавина смерти. Но оттуда же должна была придти и помощь.

БУХТА ОТЧАЯНИЯ

Спроси у ветра,
Где взять тот счастливый билет,
Чтоб жить не старея тысячу лет?
Спроси у ветра,
Кому его песня нужна,
И правда ли то, что смерть так нежна?

Словно руки, воздетые в немой мольбе к небесам, из воды тут и там сиротливо торчали островерхие скалы. Мощный горный хребет круто опускался к заливу. Казалось, огромное горбатое чудовище припало своей безобразной мордой к воде, пытаясь выхлебать весь океан до самого дна.
Из-за дальнего отрога островерхой гряды появилась пугливая бледная луна. Она неуверенно вскарабкалась по вершинам гор и осторожно заглянула в жерло дымящегося вулкана. Багровый отсвет бурлящей лавы отразился от диска луны и упал на медные волны залива. Тотчас вода приобрела зловещий кровавый оттенок, вызывая еще большее опустошение в душе.
Пиратский корабль, лавируя среди хищных скал, тихо скользил к берегу.
- М-м...да... мрачноватое местечко... - заметил Фимбо.
Он опирался плечом на перила лестницы, ведущей на капитанский мостик. Рядом с ним неподвижно стояли Снапер и Дрогма. У всех троих руки были связаны за спиной. Пленники напряженно вглядывались в незнакомые очертания неприветливого берега. Даже пираты, многократно бывавшие здесь, притихли, словно боясь растревожить гнетущую тишину.
- Да уж, радостных ощущений этот пейзаж не навевает... - согласился капитан Гулл. - Ну да ничего, на берегу повеселимся у Мордаха!
- Как бы не так! У него повеселишься... - с сомнением в голосе проворчал один из пиратов. - Вечно угощает таким вонючим пойлом, что только крыс в трюмах травить...
- Точно, - подхватил другой. - Жадный и хитрый трактирщик! Была б моя воля, я бы его давно на рее вздернул вверх ногами!
- Спокойно, - усмехнулся Гулл. - Вы же знаете закон: трактир Мордаха - это нейтральная территория. Хотя у меня самого к этой сухопутной крысе доверия нет, но закон есть закон. Думаю, что сегодня ему придется изрядно опустошить свой винный погреб!
Пират бросил мимолетный взгляд на невольников. На мгновение в его глазах промелькнуло выражение то ли сожаления, то ли сомнения, но тут же исчезло. Гулл повернулся к своим головорезам и принялся отдавать команды.
Судно подходило к длинному бревенчатому причалу, у которого лениво покачивался пришвартованный корабль. На его бизань-мачте слабо пошевеливался золоченый вымпел гильдии работорговцев южного побережья, а по палубе прогуливались двое чернокожих стражников с громадными, в половину человеческого роста, искривленными мечами.
- Вот бы пощипать этих жирных индюков... - мечтательно произнес рыжебородый пират, с алчностью глядя на корабль работорговцев. - Наверняка у них трюмы битком набиты дорогими товарами, а то и золотишком.
- Но закон нейтральной территории запрещает любые враждебные действия в бухте... - с сожалением возразил Гулл.
- А что нам закон?! - загорячился рыжебородый. - Нападем внезапно - никто и пикнуть не успеет! А Мордаху язык укоротим, чтоб на разболтал никому!
- Ага! - радостно поддержали его остальные пираты, привлеченные разговором. - Укоротим ему язык... вместе с головой!
Бандиты дружно заржали, ожидая решения капитана.
Гулл нахмурился и сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Очень тихо, но отчетливо, он сказал:
- Закон есть закон! С того, кто его нарушит, я собственноручно живьем сдеру кожу, а затем повешу на рее... Вам ясно?!
Пираты в страхе отшатнулись от предводителя.
В это время судно уткнулось в причал. На берег полетели швартовочные канаты. Их подхватили какие-то забулдыги, слонявшиеся без дела, и намотали на толстые бревна, торчащие над пирсом. С глухим стуком упали на причал сходни, соединяя корабль с берегом. Загрохотали подошвы ринувшихся на берег пиратов. За ними сошли пленники. Капитан Гулл последним покинул корабль, сбежав по скрипучим сходням.
Вытянувшись в длинную цепочку, пираты начали взбираться по извилистой тропке, петлявшей меж больших валунов и скалистых выступов. Тропа, взбежав на вершину утеса, уперлась в крыльцо двухэтажного дома с просторной террасой, покрытой высушенными листьями пальмы. В окнах дома горел яркий свет, а из открытых дверей доносился многоголосый шум толпы: слышны были крики, ругань, смех; кто-то горланил пьяную песню. Это был трактир Мордаха.
На пороге, потирая руки и приторно улыбаясь, стоял сам хозяин. Ростом он был чуть ниже среднего, но угодливо склоненная спина делала его похожим на низкорослого горбуна. Массивный изогнутый нос нависал над узкой верхней губой, едва не касаясь ее. Подбородок был скошен, а обросшие щетиной волосатые уши хищно прижаты к затылку. Весь вид Мордаха вызывал отвращение, особенно его маленькие глубоко посаженные крысиные глазки, масляно поблескивающие из темных глазниц. Но если бы кто-нибудь смог заглянуть в эти глаза и увидеть душу трактирщика, то ужаснулся бы. Более испорченную и грязную душонку трудно было бы отыскать. В гнилом сердце Мордаха свили гнездо беспредельная жадность, хитрость, коварство, черная зависть и ненависть ко всем без исключения.
Трактирщик обвел оценивающим взглядом вновь прибывших. Увидев капитана Гулла, он подобострастно осклабился:
- Добро пожаловать в"Бухту отчаяния", дорогие гости!
- Мордах, найдется ли у тебя приличное вино? - окликнул трактирщика предводитель пиратов.
- Конечно, мой господин, у меня все вина хорошие!
- Нет-нет... - рассмеялся Гулл. - Я имею в виду настоящее хорошее вино, а не то мерзкое пойло, которым ты потчевал нас в прошлый раз!
- Когда такое было?! - притворно изумился Мордах. - Впрочем, что же мы стоим на пороге?! Входите, будьте как дома! Я всегда рад вас видеть...
Трактирщик посторонился, пропуская пиратов внутрь. Затем он хлопнул в ладоши, отдал распоряжения подбежавшим слугам и поспешил вслед за гостями.
Как только капитан Гулл вместе со своей командой ввалились в трактир, воцарилась тишина. Лишь какой-то пьяный забулдыга, сидевший спиной к двери и не видевший вошедших, продолжал громко орать одному ему понятную песню. Заметив, что все смотрят в сторону входа, он недовольно рявкнул:
- В чем дело?
- А и в самом деле: почему все умолкли? - поинтересовался главарь пиратов.
- Капитан Гулл... - пронесся над столами тревожный шепот.
Тотчас самый уютный угол зала опустел, и пираты веселой гурьбой направились к освободившимся столам. Вмиг отрезвевший горе - певец тоже куда-то исчез, словно и не бьло его.
Гулла и его команды побаивались, и не зря. Капитан имел весьма "суровую" репутацию на побережье. Он никого не боялся и никогда не отступал ни перед какими препятствиями.
- Эй, Мордах! - окликнул трактирщика Гулл. - Где же твое хваленое вино?
- Сейчас принесут. Может, еще чего-нибудь желаете?
- Он еще спрашивает! - возмутился предводитель морских разбойников. - Ану живо тащи сюда все самое лучшее и самое вкусное из твоих погребов. Да побыстрей, а не то мои молодцы всю твою нору разворочают!
Мордах поклонился, но не сдвинулся с места.
- Прошу прощения, капитан... - обратился он к Гуллу. - Чем вы будете расплачиваться?
- Да чем угодно! - взорвался пират. - Но если мне сейчас же не принесут поесть, я тебя самого зажарю на вертеле!
Мордах трижды хлопнул в ладоши. В тот же миг появились слуги, несущие огромные блюда со всевозможными яствами и кувшины с вином. Пираты дружно набросились на угощение. Пленникам развязали руки, накормили, а затем вновь связали и усадили на пол возле стола.
Вскоре как-то незаметно в трактире не осталось ни одного посетителя, кроме команды пиратского корабля и невольников. Мордах осторожно подсел к Гуллу и завел наспешный разговор.
- Я вижу - у вас есть живой товар... - как бы между прочим заметил трактирщик, вытирая передником край стола и уголком глаза следя за реакцией пирата.
- Ну и что? - прищурился капитан.
- Пожалуй, я взял бы его в счет оплаты некоторой части долгов, а остальное - золотом.
Гулл усмехнулся и, откинувшись в кресле, с любопытством уставился на Мордаха.
- Интересно... - произнес он. - В какую же часть долга ты оцениваешь этих троих?
Окинув невольников цепким изучающим взглядом и что-то решив для себя, трактирщик задумчиво пожевал губами, бормоча что-то под нос. Он принялся загибать пальцы, очевидно, подсчитывая прибыль, а затем осторожно произнес:
- Из большого уважения к вам, капитан, я согласился бы погасить половину долга за моряка, старика и этого лохматого зверя... Только из большого уважения лично к вам!
- А вторую половину?
- Вы дадите мне еще сто монет и этот симпатичный кинжальчик, который болтается у вас на поясе, - сущая безделица. Тогда мы будем полностью в расчете.
- Держи свои грязные лапы подальше от этого кинжала! Он мне самому нравится.
- В таком случае вы дадите мне сто двадцать монет, договорились?
Немного помедлив с ответом, Гулл отпил несколько глотков вина, закурил сигару и, выпустив клуб дыма в лицо Мордаху, наклонился через стол к трактирщику. Весело подмигнув ему, пират вкрадчиво произнес:
- Я отдам тебе эту троицу за весь долг - и мы в расчете!
- Но...
- Никаких "но"! Кроме этого, мои молодцы не будут сегодня буянить, а это сэкономит тебе не меньше пятидесяти монет. И еще... Учти: я не люблю, когда со мной спорят, сухопутная крыса!
Гулл откинулся на спинку кресла и громко захохотал. Пираты поддержали своего предводителя свистом, улюлюканьем и топотом ног. Некоторые из них приподнялись, ожидая приказа своего предводителя. Мордах съежился, затравленно озираясь по сторонам. Где-то в глубине его глаз вспыхнул и тут же погас недобрый огонек. Но его никто не заметил. Неожиданно легко трактирщик согласился. Он поднялся из-за стола и, расплывшись в притворной улыбке, воскликнул:
- Кому другому я, может быть, и не уступил бы. Но капитан Гулл - мой самый дорогой гость и лучший друг! Я согласен! И в знак скрепления нашего договора сейчас принесу самое лучшее вино, которое можно отыскать на всем побережье океана.
Пираты радостно загалдели. Мордах, пряча глаза, суетливо подхватил кувшин и проворно исчез за дверью. Глядя ему вслед, капитан Гулл озадаченно пробормотал:
- Так-так-так... Что это наш трактирщик разлюбезничался? Это на него совсем не похоже...
Но в этот момент вспыхнувшая среди пиратов потасовка отвлекла его от размышлений. Когда капитан разнял и утихомирил опьяневших драчунов, он уже и думать забыл о странном поведении Мордаха.
Вошли двое слуг. Они одели на шею пленникам широкие кольца, соединенные между собой стальной цепью, и повели их к выходу. Возле самых дверей Снапер неожиданно повернулся и, гневно сверкнув глазами, крикнул, обращаясь к Гуллу:
- Ты - грязный бандит! Если мы с тобой когда-нибудь свидимся - берегись: я тебе не прощу того, что ты с нами сделал!
Мгновенно все замерли, настороженно следя за реакцией предводителя пиратов. Но вопреки ожиданиям Гулл спокойно посмотрел на моряка и устало ответил:
- Смелый человек! Мне искренне жаль, что ты не принял мое предложение... Но сделанного не воротишь. Судьба и обстоятельства играют нами... прощай!
Капитан залпом осушил свой бокал и прикрыл ладонью глаза, погрузившись в размышления. Пираты снова загалдели, вернувшись к прерванному веселью.
Вскоре появился Мордах с кувшином вина. За ним следовали слуги. Каждый из них нес еще по два кувшина. Вино расставили по столам. Хозяин трактира собственноручно прислуживал капитану Гуллу, угодливо улыбаясь и рассыпаясь в льстивых выражениях.
Духота, клубы табачного дыма и крепкое вино сделали свое дело: пираты начали один за другим падать на столы и засыпать беспробудным сном. Гулл силился понять, что происходит, но перед глазами вихрем закружилась искрящаяся карусель, сознание затуманилось, и он тоже обессиленно начал сползать на пол. Уже падая, капитан последним усилием попытался дотянуться до горла Мордаха, который, злорадно ухмыляясь, наблюдал за беспомощными пиратами.
- Отравитель! - прохрипел Гулл и упал.
Трактирщик удовлетворенно потер руки. Нет, он не был отравителем, да и зачем?! Ведь пираты в конце концов тоже могли стать товаром. А живой товар - это самый лучший товар в мире! Как раз сейчас у Мордаха гостил работорговец Глир, который прибыл с далекого южного побережья за очередной партией невольников. Трактирщик решил воспользоваться удобным случаем и продать ему пиратов в качестве рабов.
Красное вино, которым Мордах угощал капитана Гулла и его команду, было настояно на дурманной сон-траве. Теперь пираты до утра не проснутся, а с восходом солнца будут уже далеко от "Бухты отчаяния". Все, кроме капитана Гулла. Для него Мордах уготовил особую участь. Давно уже его подлая душонка пылала тайным огнем ненависти к смелому и независимому моряку.
- Эй, Глир, принимай товар! - громко крикнул трактирщик.
Скрипнула потайная дверь под лестницей, ведущей на верхний этаж, и в зал вошел высокий худощавый южанин. Одним глазом он смотрел на Мордаха, а второй был скошен на кончик собственного хищно изогнутого хрящеватого носа. Вслед за Глиром появилось десятка два темнокожих прислужников. Они были одеты в полосатые длиннополые халаты. На головах красовались пестрые тюрбаны, а на поясах болтались кривые сабли в форме полумесяца и длинные узкие кинжалы. Повинуясь приказу своего господина, слуги заковали спящих пиратов в кандалы и принялись выносить их из трактира. Все это происходило в полном молчании. Один лишь Глир что-то сосредоточенно бормотал себе под нос, отсчитывая Мордаху золотые монеты из туго набитого кожаного кошелька, пристегнутого к его широкому цветастому поясу.
Трактирщик остался весьма доволен. Он неплохо продал пиратов вместе с их же кораблем. Глир заплатил за все двойную цену. Теперь работорговец увезет их на другую сторону океана. Мордах не боялся мести пиратов. Во-первых, потому, что от Глира до сих пор не мог сбежать ни один раб; а во- вторых, пираты были такими же, как сам трактирщик (души и повадки изгоев Мордах изучил досконально), а, значит, их можно купить или запугать. Единственным исключением из этой разношерстной шайки был капитан Гулл. Он никогда и никому не простил бы предательства. Мордах боялся Гулла, но жадность и ненависть к удачливому капитану победили.
Когда уже унесли последнего пирата, прислужники Глира подхватили бесчувственное тело Гулла, намереваясь и его утащить на корабль. Увидев это, Мордах протестующе замахал руками и воскликнул:
- Нет, нет! Этого я не продаю, он мне самому нужен!
Глир с явным сожалением окинул взглядом мускулистую фигуру предводителя морских разбойников, недоуменно пожал плечами и шагнул в темноту душной ночи.
Вскоре снизу, со стороны причала, донеслись резкие слова команды на гортанном языке, натужно заскрипели натягиваемые канаты, тоскливо звякнула якорная цепь, и к выходу из гавани направились две призрачные тени. Это было судно южан и бывшая гроза океана - корабль капитана Гулла. Они увозили за тридевять земель новых невольников рабовладельца Глира. Теперь им самим предстояло познать унижения, тяжесть и боль рабских цепей, ибо ничто в жизни не проходит безнаказанно - рано или поздно наступает час расплаты за содеянное.
Мордах провел взором корабли, хищно ухмыльнулся и вернулся в дом. Он кликнул двух подручных, которые подняли капитана Гулла, закованного в крепкие цепи, и потащили его в подвал. Трактирщик спускался первым, освещая путь большой коптящей свечой. Изломанные тени трепетали на серых заплесневелых стенах, дергаясь, словно в судорожяом танце.
В самом конце подвала за пузатыми винными бочками находилась толстая дубовая дверь, окованная бронзовыми полосами. Отперев ее, Мордах вошел в небольшую затхлую пещеру. За ним внесли Гулла. Цепи, которыми были скованы его руки и ноги, прикрепили к четырем массивным стальным кольцам, замурованным в стены, а голову зажали в деревянной колодке.
Капитан Гулл висел на холодной гранитной стене, не в силах пошевелить ни головой, ни руками, ни ногами.
Трактирщик приблизился к пленнику, подергал цепи, проверяя их надежность, сорвал с пояса Гулла изящный кинжал и, удовлетворенно хмыкнув, вышел из пещеры. Громыхнул тяжелый засов, запирая прочные двери. Мрак и тишина воцарились в подземелье, ставшем тюрьмой бывшего предводителя морских грабителей.
* * *
Темно и сыро было в бревенчатом сарае, прилепившемся к отвесной стене неприступной скалы. За тонкой дощатой перегородкой шумно дышали лошади, изредка всхрапывая и нервно переступая с ноги на ногу. Где-то под потолком недовольно возились, обеспокоенные присутствием людей, летучие мыши. Их наземные сородичи деловито шныряли в сене, время от времени возбужденно попискивая. Одна из мышек взобралась на рассохшийся бочонок, с любопытством уставившись на людей и грумбера, скованных одной цепью. Их руки были связаны. Пленники сидели у задней стены сарая, которая являлась скалой. Они уныло молчали. Да и о чем можно было говорить, когда руки связаны, а на шее толстая цепь? Мордах почему-то не продал их южанину. Он решил оставить пленников себе, для каких- то своих целей. Ничего хорошего для них это не предвещало.
Дрогма, который ближе других находился к каменной стене, внезапно насторожился, к чему-то прислушиваясь. Он придвинулся к скале вллотную и прижался к ней ухом.
- Эй, послушайте меня! - обратился грумбер шепотом к друзьям по несчастью. - Совсем рядом, за этой стеной, проходит большая пещера.
- Ну и что? - вяло поинтересовался Снапер.
- Мы можем по ней сбежать!
- Как же мы сбежим, если связаны, - откликнулся Фимбо. -Да и сквозь стену я, честно говоря, проходить не умею.
- Зато я умею, - мне бы только руки развязать, - буркнул Дрогма.
- Если бы я сам не был связан, то помог бы тебе, - сказал Снапер. - Только вот насчет прохода сквозь стену мне не очень верится...
- Ничего, поверишь, когда увидишь! А сейчас я попробую перегрызть веревки, которыми связаны твои руки.
Снапер почувствовал жаркое дыхание на спине. Это Дрогма впился своими мощными зубами в толстые веревки, стягивающие запястья моряка. Через несколько мгновений Снапер почувствовал, что путы ослабли, и руки свободны. Едва удержавшись от радостного восклицания, он тут же распутал узлы на руках грумбера, а затем помог освободиться Фимбо.
- Но как же мы выберемся отсюда? - спросил Фимбо, растирая запястья. - Двери снаружи заперты, окон нет... Да еще и эта цепь на шее!
- Даже если бы и не было цепи, все равно не удалось бы ускользнуть незамеченными. Наверняка снаружи полным-полно пиратов проклятого Гулла и прислужников Мордаха, - добавил Снапер.
- Не нужно выбираться наружу. Мы уйдем через пещеру! - рассердился Дрогма.
- Как?
- Помогите мне - и все увидите сами!
Грумбер принялся внимательно осматривать поверхность скалы, ощупывая ее и прикладываясь к стене чутким ухом. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, он крапко вцепился узловатыми пальцами в еле приметный выступ и потянул на себя. Сухо щелкнув, отвалился камень величиной с кулак. На его месте появилась глубокая трещина. Дрогма запустил в нее пальцы и начал расширять углубление, вытаскивая камни один за другим. Работа кипела вовсю. Казалось, что гранит рассыпается в порошок под сильными руками грумбера. Фимбо и Снапер только диву давались.
Вскоре в ровной стене появилась глубокая ниша в половину человеческого роста. Дрогма забрался в нее и продолжал работу, передавая Снаперу камни и обломки скалы, которые моряк аккуратно складывал возле стены. Куча камней росла буквально на глазах. Проход углублялся. Вслед за грумбером в наго забрался Снапер, согнувшись в три погибели, а за ним и Фимбо.
Было душно. Пыль от крошащегося камня засыпала глаза и утрудняла дыхание, а тяжелая цепь сковывала движения.
- Эй, Дрогма! - окликнул моряк. - Долго нам еще сидеть в этой норе?
- Потерпите немного, уже скоро, - проворчал в ответ грумбер.
Впереди послышался грохот - это под натиском Дрогмы рухнула перегородка, отделяющая прорытый ход от пещеры. Хлынул прохладный воздух, сдувая пыль и очищая легкие от затхлой сырости.
Снапер и Фимбо выбрались из узкого тоннеля в просторную пещеру. С удовольствием распрямив затекшие спины, они осмотрелись, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.
Было совершенно темно. Где-то совсем рядом журчала вода.
- Куда нам идти? - растерялся Фимбо. - Я ничего не вижу!
- И я тоже, - добавил моряк. - Темно - хоть глаз выколи!
- Я буду идти первым, - отозвался Дрогма. - А вы следуйте за мной. Только будьте осторожны: на полу пещеры полным-полно камней - можно подвернуть ногу...
- Но мы же ничего не видим!
- Идите туда, куда вас тянет цепь.
Снапер и Фимбо неуверенно потоптались на месте. Моряк с сомнением в голосе поинтересовался:
- Ты-то сам видишь, куда идти?
- Не волнуйтесь: я вижу в темноте так же хорошо, как вы при солнечном свете, - с гордостью ответил грумбер. - К тому же вы наверное забыли, что я пещерный житель, а, значит, найду дорогу.
Дрогма осторожно потянул за цепь и двинулся вперед, ориентируясь по одному ему понятным приметам. Снапер и Фимбо следовали за ним, то и дело спотыкаясь о камни или выступы. Воздух в пещере был чистым и прохладным. Звук шаркающих шагов шелестящим эхом раздавался под гранитным сводом.
- А если за нами пошлют погоню? - забеспокоился старик.
- Погони не будет! - коротко ответил Дрогма.
- Почему?
- Потому что ни один человек не найдет дорогу в пещерном лабиринте Венценосных гор. Это очень древние горы. Пожалуй, только Драконьи старше их.
- Впервые слышу о Драконьих горах... Интересно, почему они так называются? - полюбопытствовал Снапер.
- Потому что там живут драконы.
- Хм... - недоверчиво усмехнулся моряк, но промолчал.
Впереди обозначилось какое-то смутное пятно. Все ближе и ближе. Постепенно стали вырисовываться смутные очертания пещеры. Беглецы подошли к боковому проходу, из которого струился загадочный голубоватый свет. Войдя в него, через десяток шагов они очутились в огромном сводчатом зале. Его пересекала широкая прямая тропа, с обеих сторон которой росли необычные зеленые светящиеся грибы.
- Чудеса! - только и смог сказать восхищенный моряк.
И действительно - зрелище было поистине сказочное.
По гладким гранитным стенам зала на пол стекали крупные капли воды. Они собирались в два ручья, убегающие вдоль стен куда-то во тьму пещерного лабиринта. Зеленые грибы мягко переливались призрачным сиянием. Словно мерцающие волны волшебного света пробегали по залу. Далеко впереди свод понижался, и тропа скрывалась в следующем тоннеле.
- Эти грибы долго сохраняют свет. Мы возьмем несколько из них с собой, чтобы они освещали путь, - сказал грумбер. - А когда погаснут, их можно будет съесть.
- Какие-то они зеленые... - засомневался Снапер. - Как бы не отравиться.
- Пока грибы светятся, их нельзя есть. Зато потом они вполне съедобны. Во всяком случае с голоду не помрем. Фимбо и Снапер набрали за пазуху светящихся грибов, еще по одному взяли в руки и поплелись по широкой тропе вслед за Дрогмой под унылое позвякивание невольничьей цепи.
Старик шел понурившись. Его плечи ссутулились. Горькие думы одолевали его седую голову. Он остался один. Совсем один на всем белом свете! Сначала неизвестно куда сгинули сын с невесткой, затем жестокая судьба отобрала внучку... Кому он теперь нужен - старый одинокий человек без крова?!
Словно услышав его мысли, Снапер оглянулся и осторожно спросил:
- Фимбо, что ты будешь делать, когда мы веберемся из пещерного лабиринта на свободу?
Старик пожал плечами.
- Не знаю. Дом мой разрушен... никого во всем мире у меня не осталось... Ларри погиб, а где-то в его мире набирает силы черное зло! Но у нас нет против него оружия, а если бы даже и было, то все равно мы не знаем, где находится магический проход в другой мир...
Фимбо горько вздохнул.
- Я понимаю тебя, - сочувственно отозвался моряк. - За время нашего путешествия мы испытывали много лишений, вместе делили радость и беду... Но человеку не гоже быть одному. Идем со мной в рыбацкий поселок. Может быть, там в повседневных трудах и заботах среди людей ты сможешь заглушить боль души. К тому же колдун Гиркан рано или поздно все равно явится в наш мир, чтобы поработить его. Мы должны предупредить об этом всех людей и подготовиться к борьбе со злом.
- Как же мы это сделаем?
- Нужно построить большой крепкий корабль, собрать хорошо вооруженную команду из сильных, смелых людей и еще раз отправиться на остров Провидения за животворной водой. Заодно не мешало бы очистить океан от пиратов и уничтожить осиное гнездо Мордаха.
- Что ж, согласен с тобой. Но мне кажется, что без помощи мы вряд ли сами справимся со страшным колдовством Гиркана. Нужно будет обратиться к жрецам храма Пурпурного Лотоса. Я думаю, что Ридлер не откажется нам подсобить.
- Точно! - подхватил Снапер. - Ну что, принимаешь мое предложение?
Фимбо в раздумье почесал макушку, а затем ответил:
- Давай сначала выберемся из пещерного лабиринта, а потом поговорим. Я не могу понять почему, но что-то мешает мне сейчас принять окончательное решение. Не торопи меня, пожалуйста...
Внезапно грумбер остановился как вкопанный. Моряк и Фимбо от неожиданности едва не налетели на Дрогму и замерли за его спиной, выпучив от изумления глаза.
Тоннель, по которомуони двигались, уперся в стену. Вернее, это была не совсем стена. Слева направо текла живая чешуйчатая река. Она перекрывала проход сверху донизу, не оставляя даже щели. Сухо шелестя и потрескивая, бронзовая чешуя струилась медленно и неуклонно, отсвечивая зеленоватым мерцанием. Под ней угадывалось невероятно мощное тело.
- Что это? - прошептал Фимбо севшим от волнения голосом.
Дрогма рухнул на колени как подкошанный. Его глаза расширились и остекленели, подбородок мелко дрожал. Подняв трясущуюся руку в направлении живой стены, он благоговейно пробормотал:
- Это вечный и всемогущий Нгала!
- Кто - кто? - переспросил Фимбо.
- Вечноживущий вездесущий баспощадный змей Нгала - бог времени! Наши старейшины говорят, что тому, кто увидит Нгала и останется жив, предстоит долгая и счастливая жизнь. Такое бывает лишь один раз в тысячелетие!
Беглецы словно зачарованные смотрели на великого змея. Проходила минута за минутой, складываясь в часы, а они все стояли, словно каменные изваяния, не в силах даже моргнуть глазом.
Первым опомнился Снапер. Он вздрогнул, будто просыпаясь.
- Сколько мы будем здесь торчать, как истуканы?! - спросил он. - Когда этот змей уже закончится?
- Это никому не известно,-ответил Дрогма. - Говорят, что Нгала пронзает все миры бесконечной Вселенной, которые нанизаны на него, как бусы на нитку.
- Ого! Эдак мы всю жизнь можем тут провести в ожидании! Может быть, найдем другую дорогу?
Грумбер задумчиво поскреб волосатую грудь.
- Придется немного вернуться назад, до развилки, и подняться на верхний ярус лабиринта. Может быть, там нам встретятся кромтеги, тогда мы сможем быстрее добраться до моих сородичей.
- А кто такие кромтеги?
- Это древние пещерные животные. Они очень большие, но совершенно безобидные. Мы используем их для верховой езды, когда нужно куда-нибудь быстро добраться.
- Ну ладно, - согласился Снапер. - Веди нас.
Беглецы двинулись обратно, с трепетом оглядываясь на легендарного змея, который равнодушно вершил свой бесконечный путь сквозь бесчисленные миры и тысячелетия. Дойдя до развилки, Дрогма повернул налево. Начался постепенный подъем. Через сотню шагов пол выровнялся, и путники вышли на верхний ярус пещерного лабиринта.
Здесь было гораздо светлее. Зеленоватые светящиеся грибы устилали весь пол и карабкались по стенам, цепляясь за каждый выступ и расщелину. Некоторые из них ухитрились даже приклеиться к потолку, свисая оттуда причудливыми гроздьями.
Среди этого грибного царства бродили совершенно невообразимые животные. По внешнему виду они напоминали гигантских волосатых сороконожек. Примерно в половину человеческого роста по высоте, в длину они достигали десяти человеческих шагов. Туловище держалось на многочисленных толстых ногах, похожих на пни, которые, казалось, двигались каждая сама по себе. На массивной голове выделялись четыре вылуклых глаза, каждый величиной с тарелку. Два коротких толстых отростка торчали на макушке, как тупые рожки. Но самым невероятным являлись мощные челюсти, напоминающие каменные мельничные жернова. Методично и безостановочно перемалывали они зеленые грибы. Наверное, эти челюсти так же спокойно и равнодушно могли бы перемолоть гранитные булыжники. Животные были сплошь покрыты густой длинной шерстью, которая клочьями свисала почти до пола.
- Вот это и есть кромтеги! - объявил Дрогма.
Одно животное неспеша направилось к людям. Снапер и Фимбо настороженно попятились.
- Не бойтесь, - успокоил их грумбер. - Он очень добрый и не сделает вам ничего плохого. Наоборот - он поможет нам.
Когда кромтег приблизился, Дрогма погладил его голову и что-то тихо сказал на непонятном щелкающем языке. Кромтег замер и послушно открыл огромную пасть. Дрогма поставил Снапера с одной стороны зверя, а сам стал с другой. Цепь, соединяющая его и моряка, оказалась в пасти необычного животного. Тогда Дрогма снова что-то произнес. Кромтег захлопнул пасть, слагка шевельнул челюстями - и цепь со звоном лопнула.
Грумбер поставил на свое место Фимбо, и снова все повторилось. Теперь все трое были свободны, лишь обрывки цепи, болтавшиеся на шеях, напоминали о недавнем рабстве. А кромтег уже мирно перемалывал грибы, глядя на людей добрыми доверчивыми глазами.
- Вот это здорово! - восхитился Снапер.
Фимбо протянул руку и почесал кромтега в том месте, где должны были бы находиться уши. Животное заурчало от удовольствия и потерлось о старика. Фимбо едва удержался на ногах от такой грубоватой ласки пещерного гиганта.
- Ну вот, теперь осталось только снять ошейники, но это мы сделаем, когда уже будем в селении грумберов, - сказал Дрогма. - А сейчас взбирайтесь на кромтега и держитесь покрепче!
Дрогма уселся впереди, за ним устроились Снапер и Фимбо, крепко вцепившись в густую шерсть зверя. Грумбер ухватился обеими руками за рожки на голове кромтега и что-то ему приказал. Кромтег медленно развернулся и засеменил по сияющему коридору. Он постепенно набирал скорость, дробно стуча многочисленными ногами. Вскоре светящиеся грибы слились в сплошное зеленоватое сияние.
Кромтег мчался с такой огромной скоростью, что в ушах свистел ветер. Необыкновенный скакун нырял в наклонные тоннели, уходящие в глубинные пещеры, взбирался по спиральным лестницам, проносился по каменным мостам, нависающим над бездонными пропастями. Несколько раз в больших мраморных чертогах, по которым проносились наездники, Снапер и Фимбо видели какие-то необыкновенные статуи и резные колонны, подпирающие высоченные своды, теряющиеся где-то высоко во мраке.
- Дрогма, это твой народ построил эти сказочные пещерные дворцы? - полюбопытствовал Фимбо.
- Нет. Все это уже было здесь, когда первые грумберы появились в пещерных лабиринтах Венценосных гор. Мы не знаем, кто здесь жил до нас.
- А давно грумберы обосновались в пещерах?
- Уже минуло несколько тысячелетий.
- Да... - задумчиво пробормотал старик. - Великое и могучее время воистину беспощадно. Был какой-то народ и нет его - только каменные истуканы, быть может, еще хранят воспоминания о своих безымянных творцах...
Промчавшись по широкому мосту над бурной подземной рекой, кромтег начал замедлять ход, а затем перешел на легкую трусцу. Впереди за подковообразной аркой обозначилось яркое сияние. Это был поселок грумберов.
Громадный зал, словно выплавленный в недрах горного хребта, поражал воображение своими поистине исполинскими размерами. Полукруглый гладкий свод был освещен большими гирляндами светящихся грибов, свисающих с высокого потолка наподобие изумрудных светильников. Слева и справа в стенах зала темнели провалы пещер, перед которыми копошились многочисленные грумберы, занятые какой-то работой. В центре зала на большом плоском камне восседал старый грумбер. Его мех серебрился от седины. Перед старцем полукругом расположились малыши, которым он разъяснял, как отыскивать верную дорогу в бесконечном запутанном лабиринте Венценосных гор.
Внезапно от входной арки донесся тревожный крик. Все дружно повскакивали с мест и повернулись ко входу.
Из-под арки появился бегущий кромтег. Верхом на нем ехали трое - один грумбер и два человека. Подбежав к тому камню, на котором сидел седой грумбер, кромтег остановился и шумно вздохнул, словно выпуская пар. Прибывшие всадники сошли на землю, расправляя затекшие ноги.
Люди с изумлением разглядывали огромный зал и его обитателей.
Грумберы медленно окружили пришельцев, угрожающе ворча. Некоторые из них сжимали в руках тяжелые молотки и клинья из какого-то белого металла. Из-под косматых бровей на людей смотрели глаза, пылающие ненавистью, они не предвещали пришельцам ничего хорошего.
- Ну вот, кажется, мы опять попали не туда, куда хотелось бы... - пробормотал Снапер, отступая к кромтегу.
Фимбо тоже невольно попятился.
- Погодите! - воскликнул Дрогма, обращаясь к соплеменникам. - Вы что, меня не узнаете?!
По рядам грумберов пронеслось недовольное роптание. Один из них хрипло выкрикнул:
- Мы тебя сразу признали, Дрогма... Но ты привел в наш поселок людей, нарушив священный запрет! Люди - наши враги, они должны умереть!
Толпа угрожающе качнулась вперед. К Фимбо и Снаперу потянулись сильные когтистые руки. Взметнулись молотки и клинья.
- Стойте! - закричал Дрогма, растопырив руки. - Их нельзя убивать! Они видели великого змея Нгала!!!
Мгновенно наступила тишина. Грумберы застыли на месте, словно пораженные ударом молнии. Фимбо и Снапер с удивлением наблюдали, как жители пещерного поселка один за другим начали опускаться на колени, что-то шепча.
- Что это с ними? - осторожно спросил Фимбо.
- Встреча с божестванным змеем для грумберов священна! А тот, кто видел его, становится неприкосновенной личностью, - ответил Дрогма. - Теперь вам ничего не угрожает в нашем поселке.
Раздвигая ряды грумберов, вперед вышел седой старик. Увидев его, Дрогма радостно вскрикнул и бросился к нему в объятия. Откуда-то сбоку робко приблизилась молодая грумберша и прикоснулась к руке Дрогмы.
- Гута! - молодой грумбер порывисто обернулся к ней.
Если бы не густая шерсть, то, наверное, было бы видно, как Гута покраснела от смущения. Она быстро юркнула в толпу грумберов, скрывшись за их спинами. Снапер только хмыкнул, успев заметить, каким радостным и нежным взглядом одарила Дрогму молодая грумберша.
Седой старик, оказавшийся отцом Дрогмы, сделал приглашающий жест в сторону самой большой пещеры и торжественно провозгласил:
- Люди-пришельцы, видевшие самого бога времени, будьте нашими гостями!
С этими словами он повел беглецов к пещере, в которой обычно собирались старейшины. Когда весь совет оказался в сборе, Дрогма неспеша повел рассказ о том, какие приключения выпали на его долю с той самой злополучной ночи, когда он отправился на поверхность за целебной травой снурх.
Старейшины слушали его очень внимательно, лишь изредка о чем-то переспрашивая или уточняя детали. Они одобрительно кивали головами, восхищенно цокая языками или угрожающе ворчали, когда рассказ касался пиратов и трактирщика Мордаха.
Когда Дрогма до конца поведал соплеменникам о тяжких испытаниях, выпавших на долю его спутников, старейшины высказали свое уважение и расположили людей в самой уютной пещере поселка. Грумберы-кузнецы освободили Фимбо и Снапера от рабских ошейников и остатков цепи. Решением совета будущее Дрогмы было определено: по достижении зрелости он должен был стать одним из вождей племени.
Через несколько дней, отдохнув, Фимбо и Снапер простились с жителями поселка. Дрогма и еще несколько молодых грумберов вызвались провести их через пещерный лабиринт и показать выход на поверхность по другую сторону Венценосных гор.
Путешествие заняло несколько дней. За это время Фимбо и Снапер узнали много удивительного и интересного.
Оказывается, древняя легенда гласит о том, что пещера, в которой расположен поселок грумберов, - это не что иное, как ход, прорытый самим Беспощадным змеем еще в предначальную эпоху.
- Скажи мне, Дрогма: как получилось, что грумберы говорят на человеческом языке? - спросил Снапер. - Неужели у вас нет своего?
- Ты ошибаешься, если считаешь, что мы пользуемся речью людей... - с легкой грустью в голосе произнес грумбер. - Дело в том, что когда-то давным-давно люди, грумберы и многие другие обитатели нашего мира жили в дружбе, и у них был единый всеобщий язык. Но после Великой свары каждый пошел своим путем, а язык так и остался общим...
- А что это за свара была, и почему она называется Великой? - поинтересовался Фимбо.
- Может быть, я расскажу об этом в другой раз, если мы еще когда-нибудь встретимся... - глухо вымолвил Дрогма. - Но не сегодня... К тому же мы уже добрались до цели. За этим поворотом выход... А теперь прощайте!
Фимбо , Снапер и Дрогма обменялись крепкими рукопожатиями, и грумберы отправились в обратный путь, а люди поспешили к повороту, за которым маячило светлое пятно выхода.

ПЫЛЬ ДОРОГ

Пыль дорог
С усталых ног
Стряхнешь - и снова за порог
Уходишь, будто в омут головою.

Сандер принес друзей на свою родину когда только забрезжили первые лучи утренней зари.
Издали могучие Драконьи горы выглядели мрачными серыми беспорядочно громоздящимися гигантами с ледяными шапками. Снаружи их неприступным частоколом опоясывали грозные черные скалы. Но как только Сандер пролетел над ними, путешественники ахнули, восхищенные открывшимся видом.
В цветущих изумрудно-зеленых долинах, притаившихся у подножия величественных гор, поблескивали чистые прозрачные, озера. По скальным уступам, словно прыгая по ступенькам, спешили вниз звенящие горные речки и ручьи. Они падали с огромной высоты сверкающими водопадами. Яркие радуги призрачными мостами соединяли между собой петляющие в глубоких ущельях речушки.
На высокогорных лугах мирно отдыхали драконы. Малыши - дракончики весело резвились, неуклюже подпрыгивая и громко хлопая еще неокрепшими крыльями.
Обитатели Драконьих гор тотчас заметили появление посторонних и внимательно следили за ними, поворачивая им вслед свои большие головы на длинных шеях.
Сандер опустился на центральное плато. Его плотной стеной окружили соплеменники. Они с недоуменным любопытством смотрели на необычных пассажиров. Еще ни разу за многие века нога человека не ступала на земли драконов!
Вперед с величестванным достоинством вышел очень древний дракон. Это был новый повелитель Заповедных гор. Его бронзовая чешуя так потемнела за долгие тясячелетия, что он казался почти черным. Внимательно выслушав Сандера, повелитель учинил строгий допрос нежданным гостям, а затем, немного поразмыслив, разрешил им остаться всего на один день, но только при условии, что они никогда и никому не расскажут о том, что здесь видели.
- Сандер, а ты не мог бы отнести нас прямо к магическому проходу в мир Ларри? - с надеждой спросила Лина, когда друзья остались одни.
Дракон, уныло покачав головой, с сожалением ответил:
- Нет, драконам запрещено летать над миром в тех местах, где живут люди.
- Кем запрещено?
- Теми, кто создал этот мир.
- А кто они?
Сандер шумно вздохнул.
- Ты требуешь от меня мудрых ответов, а ведь я еще совсем молодой, конечно, по нашим, драконьим, меркам. Но поверь мне на слово: этот закон свят и нерушим для всех нас. Даже сам повелитель Драконьих гор подчиняется ему беспрекословно...
- Ну что ж, нет так нет! - вздохнул Ларри. - Законы нужно соблюдать! Пойдем пешком.
- Погодите! - остановил друзей Сандер. - Я еще не договорил. Дело в том, что я не могу донести вас до магического прохода в другой мир, а к подножию Венценосных гор доставлю.
- Ты же сам сказал, что вам запрещено... - начал, было, Полдо, но дракон прервал его:
- Да, запрещено. Но отсюда и до Венценосных гор местность еще не заселена людьми, значит, я не нарушу закон. На всякий случай вылетим ближе к ночи, чтобы не попасться на глаза какому-нибудь случайному бродяге.
- Может быть, мы все же отправимся сами, на дожидаясь ночи? - предложил Ларри. - За день мы уже будем ого-го где!
- Как хотите... - недовольно проворчал Сандер. - Только если пойдете пешком, то потеряете дней шесть-семь. А я могу вас доставить за несколько часов... Там, внизу, почти непроходимая местность - болота чередуются с пустынными равнинами. Лишь возле Вонценосных гор начинаются леса. Там есть человечье жилье.
- Конечно, мы подождем до вечера! - согласилась Лина и умоляюще посмотрела на Ларри.
Полдо и Фрида тоже ждали решения юноши.
- Это меняет дело, - признал Ларри. - Я-то думал, что до Венценосных гор не очень далеко. Ты уж маня извини, Сандер!
- Да ничего... - добродушно ухмыльнулся дракон. - Бывает... Дождемся сумерек, а там уж я вас мигом домчу!
До самого заката бродили друзья по чудесным лугам, любовались искрящимися водопадами, играли с радушными малютками-дракончиками, которые умещались на ладони, пили чистую студеную воду из многочисленных ледниковых ручьев. Грозные и могучие драконы-великаны оказались весьма миролюбивыми. Они издали с интересом разглядывали Лину, Полдо, а особенно Ларри, потому что Сандер всем рассказал о том, как юноша одним взмахом Небесного меча перерубил заговоренную цепь.
Когда накатили вечерние сумерки, и вершины гор окрасились угасающим заревом, собрались в путь. Простившись с древними хозяевами Драконьих гор, друзья взобрались на Сандера. Он разбежался и взмыл вверх. Сделав прощальный круг над горами, дракон начал набирать высоту.
Лина, Ларри, Полдо и Фрида, сидя на его широкой спине, с сожалением смотрели на удаляющуюся прекрасную сказочнуй землю, где они провели незабываемый день.
Вечерело. Густые темно-синие тени залолнили все пространство между вершинами неприступных Драконьих гор, скрывая от глаз цветущие высокогорные луга, бирюзовые озера и хрустальные водопады. Последний багрянец таял за дальним горизонтом. Плотные тучи надвигались с востока, затягивая небо непроглядным темным покрывалом.
Воздух был чистый и прохладный. Чтобы не замерзнуть, путешественники сидели, тесно прижавшись друг к другу. Ларри старался прикрыть Лину от ветра, бережно обнимая ее. Фрида прижалась к их ногам. Она чувствовала себя не очень уверенно, глядя на землю с высоты птичьего полета, но старалась не подавать вида.
Земля полностью утонула в ночной мгле. Небо заволокли тяжелые свинцовые тучи, скрыв звезды и луну. Сандер летел в кромешной тьме, ориентируясь лишь по одному ему известным приметам. Все молчали, размышляя каждый о своем. Согревшись возле Ларри, Лина задремала. Ей снился сон...
Она шла по длинному извилистому коридору, держа в руках зажженную свечу и прикрывая ее рукой от сквозняка. Отсветы огня беспорядочно метались по гранитным стенам подземелья, сплетаясь в таинственные символы и силуэты невиданных существ. Во все стороны расходились загадочные тоннели, из которых веяло неясной, но ощутимой угрозой. Там что-то шевелилось, ворочалось, провожая девушку враждебным голодным взглядом.
Лина бережно несла свечу, стараясь не думать о пугающей темноте за спиной, в которой слышалось какое-то тоскливое бормотание и тяжкие заунывные вздохи.
Впереди, у самой стены, прислонившись к ней и опираясь на белый посох, стоял черный горбун. Его лицо скрывал глубоко надвинутый капюшон. Когда Лина поравнялась с ним, горбун безмолвно протянул к ней руку, повернутую ладонью вверх. На ней лежал серебряный кинжал с двумя изумрудами в костяной рукояти и цветком лотоса, выгравированным на лезвии. Девушка несмело потянулась к нему и взяла кинжал, а горбун другой рукой так же молча указал вперед. Лина подняла свечу повыше и успела заметить, как за дальним поворотом скрылась чья-то спина, напоминающая своими очертаниями...
- Дедушка! - крикнула она.
Но ответа не было. Девушка оглянулась - на том месте, где только что стоял таинственный горбун, высилась круглая колонна, подпирающая свод пещеры. Лина бросилась вперед, и в это время прямо из стены вышли два чудища. Угрожающе поднимая когтистые лапы, они двинулись ей навстречу.
- Ларри, помоги мне! - закричала Лина в отчаянии.
- Тише... тише... Успокойся, я здесь...
Девушка открыла глаза и увидела Ларри, заботливо вытирающего слезы на ее лице.
- Успокойся, это всего лишь сон... - произнес он.
Лина с благодарностью прильнула к юноше и едва слышно прошептала:
- Дедушка жив! Я уверена в этом...
Но шум крыльев заглушил ее слова, и Ларри ничего не услышал.
Через несколько часов далеко впереди обозначились какие-то белые пятнышки, которые постепенно приближались.
- Что это, Сандер? - крикнул Ларри.
- Венценосные горы, - ответил дракон, повернув голову. - Они почти такие же древние, как и Драконьи.
В это время в просвете туч появилась луна, выбелив спящую внизу земли. Четко проступили очертания величественных седых гор. Они стояли плотным строем от самого берега океана и, пересекая материк, уходили куда-то далеко на восток, теряясь в невообразимой дали. Каждая вершина была увенчана ледяной короной - отсюда, очевидно, и пошло название Венценосных гор.
Где-то у самого подножия каменных великанов мигнул яркий огонек, а затем еще и еще...
- Все. Дальше лететь не могу, - заявил Сандер. - Это свет человеческого жилища.
Дракон начал осторожно снижаться, высматривая место для посадки. Приметив большую поляну посреди лесной чащи, Сандер направился прямиком к ней. Опустившись на землю, дракон сложил могучие крылья и замер, прислушиваясь. Вокруг стояла настороженная тишина, только заливались сверчки да где-то в зарослях темнеющего кустарника стрекотала неугомонившаяся пичуга.
- Ну вот и прибыли... - шумно вздохнул Сандер. - На этом месте мы должны расстаться. Я бы очень хотел пойти с вами, но не имею права. Закон есть закон...
Друзья спустились на землю. Лина подошла к дракону и ласково провела рукой по грозной морде, разглаживая морщинки вокруг его больших глаз.
- Прощай, Сандер, - грустно сказала она. - Ты спас нас от страшной гибели в Ущелье Серых Теней и помог добраться до Венценосных гор. Мы благодарим табя за помощь и доброту!
- Долг платежом красен! Ведь вы первыми освободили меня от заговоренной цепи! Жаль, что нужно расставаться...
- Мне тоже жаль, - сказал Ларри. - Но время бежит неумолимо, и нам приходится спешить. Может быть, когда-нибудь в будущем мы еще увидимся с тобой, а может быть, и нет, но знай: я всегда буду помнить тебя и то, что ты сделал для нас! Прощай, друг!
Полдо не сказал ни слова. Он и Сандер лишь посмотрели друг другу в глаза, и моряк дружески погладил дракона по боку. Да и что говорить - разлука всегда идет рука об руку с печалью.
Фрида потерлась о переднюю лапу дракона, а он лизнул ее огромным шаршавым языком. Окинув друзей последним прощальным взглядом, Сандер взмахнул крыльями и стремительно поднялся в небо.
- Прощайте! - донесся сверху его удаляющийся голос. - Помните о том, что вы никому не должны рассказывать об увиденном в Драконьих горах!
- Прощай, Сандер! - хором воскликнули друзья.
Огромная крылатая тень промелькнула над лесной поляной - только листья деревьев зашелестели от сильного порыва ветра - и умчалась на юг.
Настороженная тишина сразу навалилась со всех сторон. Когда Сандер был рядом, Ларри и Полдо чувствовали себя спокойно и уверенно, словно за каменной стеной. Теперь же, оставшись без такого мощного союзника, они снова оказались лицом к лицу с неведомыми опасностями, подстерегающими их на каждом шагу. Враждебный и угрюмый лес, казалось, затаился, следя за пришельцами из темноты глухих оврагов и густых зарослей колючего кустарника.
- Нужно идти туда, где мы заметили огонь жилья, - нарушил молчание Ларри.
Лина предостерегающе подняла руку, заставив Ларри мгновенно умолкнуть. Она стояла в напряженной позе, к чему-то внимательно прислушиваясь. Юноша и моряк замерли в ожидании, а пантера плавно скользнула в заросли - на разведку. Она бесшумно кралась по темному лесу, обходя поляну по кругу, но не обнаружила никакой опасности. Так же незаметно, как исчезла, Фрида вновь появилась на поляне и улеглась у ног Ларри. Она мысленно сообщила юноше, что вблизи нет никакой опасности. Но все молчали - если Лина подала знак, значит, она что-то действительно услышала. Юная фея очень часто слышала и чувствовала то, что находилось за пределами способностей пантеры, не говоря уже о людях.
Наконец девушка вздохнула, расслабившись, и посмотрела на спутников встревоженным взглядом.
- Что случилось? - спросил Ларри.
- Я разговаривала с деревьями, - ответила Лина. - Здесь нам ничего не угрожает, но дальше таится опасность. Возле Венценосных гор расположено жилище очень плохих людей - так, во всяком случае, говорят деревья.
- Так, может быть, мы обойдем это опасное место стороной? - предложил Полдо.
- Нет, это не годится! - решительно возразил Ларри. - Нам нужно торопиться! Я и так боюсь, что мы можем опоздать. Если Гиркан захватил Санфлауэр, то, мы уже вряд ли сможем к нему подобраться.
- Я согласна с Ларри, - поддержала его Лина. - К тому же невозможно пройти мимо этого опасного места. Оно расположено как раз там, где проходит единственный путь на другую сторону Венценосных гор.
- Откуда это известно? - спросил Полдо.
- Деревья сказали.
- Значит, нечего раздумывать, если другого пути нет, - решил Ларри. - Пойдем к этому жилищу и будем начеку!
Раздвигая ветки кустарника, друзья углублялись в темный лес. Шли, ориентируясь на шум морского прибоя, и вскоре очутились на обрывистом скалистом берегу. Далеко внизу ленивые волны лизали острые выступы гранитных утесов, с шумом разбиваясь о них и, разочарованно ворча, откатывались обратно. Над самым обрывом извивалась узкая еле приметная тропинка, которая вела к двухэтажному деревянному дому. В нем светилось одно окно. На террасе в проеме распахнутых дверей стоял какой-то человек.
- Фрида, спрячься и не показывайся, - шепотом произнес Ларри. - А мы пойдем: разузнаем, что к чему.
Пантера послушно легла на траву и словно растворилась в ночной тьме. Ларри, Лина и Полдо неспеша направились к дому.
Мордах в одиночестве стоял на террасе. Какое-то недоброе предчувствие точило его, как червь, не давая покоя. Еще вчера все вышло как нельзя лучше: Мордах сорвал с южанина жирный куш за проданных ему в рабство пиратов, а заодно избавился от капитана Гулла и его головорезов, которые уже порядком надоели ему своей независимостью. Трактирщик самодовольно ухмыльнулся. Теперь гордый и грозный капитан, который всегда насмехался над Мордахом, беспомощно висит в подземелье. Вчера трактирщик всласть поиздевался над бывшим предводителем пиратов по прозвищу Кошмар, который теперь только и мог, что рычать от бессильного гнева. Но сегодня утром слуги доложили, что трое пленников сбежали из сарая, проломив дыру в скалистой стене. Они ушли в пещерный лабиринт Венценосных гор. Мордах не стал их преследовать - он прекрасно знал, что из лабиринта никто еще не возвращался, потому что в путанице бесконечных ходов найти дорогу невозможно. Беглецы были обречены на мучительную смерть во тьме лабиринта.
- Жаль, конечно, что товар пропал... - раздраженно пробормотал трактирщик. - Лучше бы я их сразу продал Глиру. Ну да ладно, сделанного не воротишь...
Со стороны обрывистого берега донеслись звуки приближающихся шагов. Мордах прищурился, вглядываясь в темноту.
- Интересненько, кого это еще принесло в такой поздний час? - проворчал он.
Вскоре показались три неясных силуэта. Когда они приблизились, трактирщик чуть не поперхнулся от изумления. Одной из них была девушка, к тому же, как он успел приметить, весьма миленькая! Мордах подозрительно осмотрелся, но больше никого не заметил. Значит, ночных пришельцев действительно всего лишь трое!
Трактирщик алчно потер ладони: девушка в этих краях была редким явлением. За нее можно взять сотню золотых, а то и больше, если не спешить, а дождаться богатого покупателя.
Мордах угодливо изогнулся и расплылся в любезнойулыбке.
- Добрый вечер, уважаемые господа, или доброй ночи, - я уж и не знаю, как вернее будет! - приветствовал он незнакомцев. -Заходите на огонек, подкрепитесь, отдохните...
- Благодарим тебя, гостеприимный человек, - осторожно ответил юноша. - К сожалению, у нас мало времени, да и денег, признаться, вовсе нет. Не подскажешь ли нам дорогу на ту сторону гор?
- Сейчас слишком темно, а дорога очень трудная и опасная, - вы можете упасть со скал и разбиться. Лучше заходите в трактир, согрейтесь. До утра можете отдохнуть у меня, заодно и подкрепиться, а с восходом солнца я сам проведу вас на другую сторону гор.
Увидев, что неизвестные путники в нерешительности остановились, Мордах добавил:
- Уж так и быть: денег я с вас не возьму, тем более, что их у вас, судя по всему, нет. Но ведь люди должны помогать друг другу, не правда ли?!
Полдо тихонько шепнул на ухо Ларри:
- Ох не нравится мне этот трактирщик! С каких это пор пройдохи-торговцы стали бескорыстными?! Да и рожа у него какая-то чересчур масляная и хитрая, а глаза - что у крысы. Чует мое сердце: плохой человек...
- Спасибо тебе, добрый человек... - начал, было, Ларри, но его прервала Лина.
- Хорошо, мы отдохнем у тебя, - неожиданно согласилась она.
- Вот и хорошо, вот и чудненько! - засуетился трактирщик. - Сейчас мы вас накормим и спать уложим. Заходите! Все будет сделано в лучшем виде - не пожалеете!
С этими словами он исчез внутри дома, позвав неожиданных гостей за собой.
Ларри и Полдо с недоумением посмотрели на Лину.
- Зачем ты согласилась? - удивился юноша.
- Я заметила у него на поясе кинжал - точно такой, как мне подарил Ридлер. А может быть, это он и есть?!
- Но ведь твой кинжал был у дедушки, а он... - Полдо запнулся на полуслове и виновато опустил голову.
- В том-то и дело, - спокойно ответила девушка. - Нужно осторожно выведать, откуда у него взялся этот кинжал.
- Хорошо, - согласился Ларри. - Пошли за хозяином.
Друзья вошли в пустой зал и уселись за столик в углу.
Мордах весело хлопотал за стойкой, что-то напевая. Он несколько раз громко крикнул, и через минуту в зал ввалились три здоровяка с хмурыми заспанными лицами. Ларри незаметно положил руку на рукоять меча, а Полдо передвинул на колени лук со стрелами.Трактирщик вполголоса отдал слугам какое-то распоряжение, и те куда-то исчезли. Мордах с масляной улыбкой поставил перед гостями блюдо с тушеным мясом и кувшин вина, а сам уселся напротив, подперев физиономию ладонями, и принялся откровенно-оценивающе рассматривать ночных пришельцев.
Ларри решительно отодвинул в сторону кувшин, настороженно следя за трактирщиком. Мордах сделал вид, что не заметил этот жест явного недоверия. Притворно-радушно улыбаясь, он спросил:
- Откуда путь держите и что делаете в этих краях?
- Мы путешествуем, - коротко ответил юноша.
- Странные места выбрали вы для путешествия, - заявил трактирщик.
- Почему?
- Да потому, что края здесь дикие и опасные. У меня вам, конечно, ничего не угрожает, но вот дальше...
- А что там дальше страшного?
- Тут вокруг полным-полно разбойников и пиратов. Да и звери дикие пошаливают.
- А вы не боитесь, что на вас нападут? - задала вопрос Лина.
- Что ты, девочка, - усмехнулся Мордах. - Кому я нужен, бедный несчастный торговец?! У меня за душой и гроша ломанного нет. Кокой с меня разбойникам прок?
- Однако кинжальчик у тебя на поясе в серебряных ножнах и с двумя изумрудами, - заметил Полдо. - Такой, небось, целое состояние стоит?
Трактирщик на мгновение растерялся, глазки его беспокойно забегали. Но он тут же пришел в себя и снова ухмыльнулся.
- А это вовсе и не мой кинжал. Мне его на днях один моряк оставил на хранение в счет должка. Вот я и ношу его на поясе, чтобы не потерялся случайно где-нибудь в ненужном хламе.
Друзья взволнованно переглянулись.
- Не помнишь ли ты имя этого моряка? - спросил Ларри.
- Он мне не представился!
- Как же это может быть? - удивился Полдо. - Он тебе оставил на хранение такую дорогую вещь, а ты даже не знаешь, как его зовут. Странно это...
- Ну и что, - заупрямился Мордах. - Ваших имен я тоже не знаю, однако же вы сидите у меня в трактире, причем даже без денег!
- Может быть, его звали Снапером? - с надеждой в голосе спросила Лина. - Он высокий, сильный, светловалосый с коротко остриженной бородой?!
- Что вы ко мне пристали?! - возмутился трактирщик. - Никакой он не высокий, а маленький, лысый и одноглазый.
- Можно мне взглянуть на кинжал поближе? - попросила Лина. - Он такой красивый...
Мордах подозрительно посмотрел на девушку, мгновение помешкал, словно сомневаясь, а затем нехотя отстегнул кинжал от пояса и протянул ей. Лина бережно взяла оружие и повернула к свету - на ножнах отчетливо выступила гравировка в виде цветка лотоса. Слезы выступили на глазах девушки. Она прижала кинжал к груди и с дрожью в голосе попросила:
- Скажи, добрый человек, не говорил ли тебе этот моряк, как достался ему этот кинжал?
Мордах нахмурился, глаза его вспыхнули алчным огнем. Он протянул руку к девушке.
- Ничего он мне не говорил! - сердито ответил трактирщик. - Отдай кинжал!
Полдо перехватил руку Мордаха.
- Погоди, добрый трактирщик! - твердо сказал он. - Сначала ответь на вопрос.
Мордах вывернулся из цепкой хватки моряка и проворно отпрыгнул от стола. Тяжело дыша, он оперся спиной о стойку, затравленно озираясь. Глаза его полыхнули недобрым огнем. Он громко свистнул. Тотчас в зал ворвались подручные Мордаха, вооруженные секирами и копьями.
- Ничего я вам не скажу! - злорадно прошипел трактирщик. - Сами узнаете у этого моряка, когда окажетесь вместе с ним в одном подвале!
Мордах взмахнул рукой и крикнул, обращаясь к своим слугам:
- Взять этих голодранцев и заковать в цепи! Только с девушкой поаккуратней - это особенно ценный товар! Если подпортите, я с вас семь шкур спущу!
Громилы ринулись к жертвам, бряцая оружием. Полдо отступил в угол, прикрывая собой Лину. Перевернув стол, Ларри стремительно выхватил меч и бросился навстречу нападающим.
От неожиданности головорезы попятились, со страхом глядя на сверкающий, подобно голубой молнии, меч. Они не привыкли к сопротивлению со стороны несчастных жертв коварного трактирщика.
- Вперед, трусы! - завизжал Мордах. - Их всего двое, девчонка не в счет!
В дверях появилось еще несколько подручных трактирщика. Приободренные подоспевшим подкреплением, слуги снова рванулись вперед. Свистнула стрела, выпущенная Полдо, и один из нападавших рухнул замертво на пол. Ларри сделал стремительный выпад - и другой бандит отполз к стене, зажимая руками глубокую рану в груди. Еще один свалился, пронзенный мечом. Но врагов было много, слишком много. С улицы ломились еще - все они стремились выслужиться перед Мордахом в надежде на барыши.
Ларри, тяжело дыша, отступил и, вращая мечом с головокружительной скоростью, отчаянно крикнул:
- Фрида, - ко мне!
Громкий треск внезапно заглушил вопли и ругань бандитов. Окно разлетелось вдребезги, над столами черной молнией мелькнуло могучее тело пантеры. Грозный рык вспорол мгновенно наступившую тишину. Фрида бросилась на врагов, круша их ударами когтистых лап направо и налево.
- Дьявол! Черный дьявол! Спасайся, кто может! - в ужасе закричали бандиты.
Они бросили оружие и в панике ринулись наутек не разбирая дороги, топча и калеча друг друга. Через несколько мгновений трактир опустел. Лишь где-то в ночи раздавались стремительно удаляющиеся испуганные голоса.
Фрида стояла посреди пустого зала, рыча и сердито хлеща себя по бокам хвостом. Ларри устало опустил меч, подошел к пантере, обнял ее за шею и прижал к себе, шепча ласковые слова благодарности. Фрида зажмурила глаза и нежно заурчала, успокаиваясь.
- Интересно, куда подевался наш гостеприимный хозяин? - спросил Полдо.
Держа лук со стрелами наготове, он заглянул за стойку и, не обнаружив там Мордаха, недоуменно пожал плечами.
- Еще минуту назад был здесь, - с сожалением добавил моряк.
- Наверное, сбежал вместе со своими сообщниками, - сказал Ларри. - Я думаю, нам не стоит здесь задерживаться. Уходим.
- Погодите! - остановила друзей Лина. - Трактирщик говорил, что у него в подвале томится моряк, у которого он, по-видимому, отобрал кинжал. Давайте найдем его.
- Хорошо. - Ларри повернулся к Полдо. - Вы с Фридой оставайтесь здесь и будьте начеку, а мы с Линой спустимся в подвал.
- Только возвращайтесь быстрее, - озабоченно сказал Полдо. - Мне это место совсем не нравится...
Ларри взял один из фонарей, брошенных разбойниками, и, держа меч наготове, отворил дверь в подвал. В лицо пахнуло сыростью и промозглым холодом. Юноша начал осторожно спускаться по осклизлым каменным ступеням. Лина последовала за ним.
Затхлый воздух, насыщенный запахом плесени, вызывал головокружение и тошноту. В ушах шумело - словно ворчал морской прибой. Гулл висел на цепях, проклиная коварство Мордаха и свою собственную глупую неосторожность. Как мог он, закаленный в боях опытный морской волк, довериться подлому трактирщику, этому торгашу-рабовладельцу, который готов продать все и всех?!
Голова раскалывалась от боли. Но ужасней во сто крат было ощущение стыда и собственного бессилия.
"Мерзкий, гнусный Мордах! Грязный пройдоха! Он посмел поднять руку на капитана Гулла?!! Ну ничего, мы еще поквитаемся..." - подумал пленник.
Он рванулся изо всех сил, но цепи держали его надежно. Гулл опустил голову и устало закрыл глаза.
Перед его мысленным взором пронеслись картины из далекого детства, когда он еще мальчонкой с восхищением рассматривал стоящие у причала горделивые парусные корабли. Потом был восторг первого в жизни короткого, но запоминающегося плавания юнгой на торговом судне. Опыт и настоящий успех пришли, когда Гулл уже водил через океан большие корабли, а иногда и караваны судов. Как давно это было... Затем мятеж на пиратском судне. Он становится главарем шайки морских разбойников. Пылающие корабли, поселки, вереницы рабов и пьяные бесшабашные гуляния в портовых кабаках... И вот теперь он сам закован в цепи...
Мучительная улыбка искривила губы бывшего пирата. На какое-то мгновение ему принесла облегчение мысль о бегстве старика и моряка, которых Гулл продал трактирщику. Вчера, когда Мордах вместе с двумя своими прихвостнями издевался над капитаном, по лестнице прогрохотали торопливые шаги, и в подвал ввалился одноглазый верзила. Он задыхался от быстрого бега, а его единственный глаз вращался, как белка в колесе. Клацая зубами и запинаясь, верзила испуганно доложил:
- Х-хозяин, пленники сбежали!
- Как так сбежали?! - взъярился Мордах. - Немедленно изловить!
- Никак не возможно...
- Что-о?! - Мордах зашипел, как яичница на сковороде. - Догнать! Изловить! Иначе я тебя самого в цепи закую!
Верзила униженно грохнулся на колени, пытаясь обнять ноги трактирщика, и плачущим голосом взмолился:
- Смилуйся, хозяин! Пощади! Беглецов уже не догнать, они проломили ход в скале и ушли в пещерный лабиринт...
Мордах скривился, как от зубной боли, презрительно пнул ногой одноглазого, согнувшегося в раболепном поклоне, и выскочил из подвала. Слуги поспешили следом за ним.
Гулл остался один. Капитана мучила совесть по отношению к моряку и Фимбо, и теперь он обрадовался их побегу.
Гулл прикусил губу и, почувствовав сладковато-соленый вкус крови, от бессилия скрипнул зубами. Он снова подумал о Мордахе. Еще горели на теле нестерпимым огнем удары хлыста, но более унизительными были плевки гнусного трактирщика. Ослепляющая волна гнева поднялась в груди и захлестнула сознание Гулла. Он дернулся, пытаясь разорвать чудовищным усилием цепи, и зарычал, как дикий зверь.
И вот в этот самый миг наивысшего напряжения он услышал чистый строгий голос, звучавший, казалось, отовсюду:
- Смири свою гордыню! Вспомни о невинных жертвах и разрушенных очагах, чья кровь и пепел на руках твоих, человек! Моли Всевышнего о прощении, ибо несть числа грехам твоим...
Гулл открыл глаза и успел заметить меркнущее сияние. Пелена гнева схлынула, разум прояснился. Мучительное раскаяние и стыд за содеянное наполнили душу горечью.
- Господи! - простонал Гулл. - Прости меня. Дай мне возможность искупить свои грехи, а там уж...
* * *
В подвале никого не было, лишь большие винные бочки угрюмо толпились вдоль сырых стен.
- Где же этот моряк? - недоуменно пробормотал Ларри.
В этот момент он приметил в конце темного подвала дубовую дверь, запертую на большой висячий замок. Юноша направился к ней. Он передал фонарь Лине, двумя руками ухватился за рукоять меча и с размаху рубанул по замку. Лязгнул металл, и замок отлетел в сторону. Распахнув дверь настежь, Ларри вошел в темницу. Девушка последовала за ним, держа фонарь над головой.
Они одновременно увидели могучего человека, который висел на стене, закованный в цепи. Сердце у Лины забилось быстрее. Она шагнула вперед, протягивая к пленнику руки, но, увидев незнакомое лицо, остановилась в нерешительности.
Заметив вошедших, человек с надеждой уставился на них.
- Вы кто такие? - хрипло спросил он.
- Мы пришли освободить вас, - сказала Лина.
Ларри подошел к стене и быстро перерубил цепи. Незнакомец свалился на пол, но тут же поднялся, растирая запястья.
- Кто вы, мои спасители? - снова спросил он.
- Наверху поговорим, ответил Ларри. - Нужно быстрее убираться из этого осиного гназда!
Освобожденный поспешил за юношей и девушкой наверх.
Войдя в зал, он первым! делом подхватил валявшуюся на полу секиру и только тут заметил пантеру, внимательно наблюдающую за ним. Отшатнувшись, незнакомец быстро прижался к стене и взял оружие наизготовку.
- Не бойся, - поспешил успокоить его Ларри. - Это - Фрида. Она вместе с нами и ничего плохого тебе не сделает.
- М-да... славная кошечка, - уважительно произнес незнакомец, опуская секиру. - Мое имя - Гулл. А как зовут вас, мои юные спасители?
- Мое имя Ларри, а это Полдо. С Фридой ты уже знаком...
- Постой! - настороженно воскликнул Полдо, поднимая лук. - Уж не тот ли ты капитан Гулл, по прозвищу Кошмар - главарь пиратской шайки?
Гулл, скрестив руки на груди, спокойно ответил:
- Бывший предводитель пиратов, друзья! Теперь все это в прошлом. Когда-то я был честным моряком, но жизнь сложилась так, что я стал изгоем. Я не прошу сочувствия, потому что грешен и совершил много преступных деяний - за то мне Бог судья! Но я искренне раскаиваюсь в содеянном и, если вы поверите мне, постараюсь отблагодарить за мое освобождение и помочь вам. Может быть, этим я заслужу хоть малую толику прощения за свои грехи.
Он умолк, ожидая решения.
Ларри, Лина и Полдо молча переглянулись, не зная, что на это ответить.
- С чего это ты решил, что мы нуждаемся в твоей помощи? - враждебно спросил Полдо.
- Потому что вы хорошие люди, это я уже понял, - усмехнувшись, ответил Гулл. - А в этих краях обитают только разбойники, пираты и работорговцы. Раз уж вы здесь оказались, то не по доброй воле - значит, вам нужна помощь. Опасность подстерегает таких, как вы, на каждом шагу в этих местах. Я сказал - остальное решайте сами...
- Ты - пират! Я тебе не верю! - засомневался Полдо.
- Это твое право, - спокойно ответил Гулл. - Мне нечем доказать правдивость своих слов. Но даже будучи пиратом, я никогда не врал - всегда действовал открыто, хоть и порой жестоко. Не найдется ни одного человека, даже среди моих врагов, который мог бы обвинить меня в трусости, подлости и лжи, .Дело за вами - как решите, так и будет! Я в вашей власти...
Лина, которая во время разговора молча наблюдала за Гуллом, подошла к нему и, протянув кинжал, спросила:
- Скажи, пожалуйста: где ты взял этот кинжал?
Взглянув на него, Гулл помрачнел и ответил:
- В океане я подобрал моряка и старика, потерпевших кораблекрушение...
- Они живы?!
- Где они?! - наперебой воскликнули Лина и Ларри.
- Последний раз я видел их прошлой ночью. А кем они вам приходятся?
- Это мой дедушка и наш друг, - ответила девушка, с надеждой глядя на капитана.
- Вот оно в чем дело, - сокрушенно вздохнул Гулл.
Он устало опустился на стул, плечи его поникли, словно под тяжким грузом. Неспеша Гулл поведал всю свою историю о том, как он подобрал Фимбо и Снапера в океане, а затем продал Мордаху. В каждом слове бывшего пирата чувствовалась горечь и раскаяние. Закончил Гулл свой рассказ словами:
- Сегодня, незадолго до вашего появления, когда Мордах издевался надо мной, я слышал разговор о том, что ваши друзья сбежали...
Он замолчал. Повисла напряженная тишина. Полдо недоверчиво косился на Гулла. Наконец Лина прервала тягостное молчание.
- Несмотря на то, что ты совершил, я верю тебе. Сердце подсказывает мне, что ты говоришь правду и искренне раскаиваешься во всех своих преступлениях. Если мои друзья тоже поверят тебе, то можешь попытаться искупить свою вину добрыми делами.
Полдо с сомнением пожал плечами. Все посмотрели на Ларри, ожидая его решения. Юноша сидел задумавшись. Сейчас он был необычайно похож на своего отца - короля Элдуина, только молодого.
- Ну что ж, - юноша посмотрел прямо в глаза Гуллу. - Я хочу верить тебе. Помощь нам и в самом деле нужна. Предлагаю тебе присоединиться к нашему отряду. Впереди нас ждут опасности, а может, и гибель. Ты должен сам решить - идти с нами или нет.
- Я - воин! - твердо ответил Гулл. - Опасности - это моя стихия. Если вы берете меня, то я пойду с вами до конца, какой бы он ни был. Вот только Мордаху должок верну! Где эта подлая крыса?
- Судя по всему, он удрал вместе со своими подручными, - нехотя сообщил Полдо. - В такой темноте искать его в ночном лесу - только время зря тратить.
- Тогда - в путь! - решил Ларри.
Прихватив с собой припасы, все дружно покинули трактир. Выходя из разбойничьего притона, Гулл швырнул на пол фонарь, словно сжигая мосты к пиратскому прошлому. Стекло разлетелось вдребезги, и горящее масло растеклось по залу.
Путники вышли под открытое небо.
Серые предутренние сумерки мягко окутывали все вокруг туманной дымкой. Внутри трактира что-то громко затрещало. Жаркие языки пламени вырвались из окон, с жадностью охватывая деревянное здание. Вспыхнула крыша, взметнувшись к небу фейерверком огненных мотыльков.
Раздалось испуганное ржание. Под напором обезумевших лошадей рухнула дверь сарая, и бедные животные, вырвавшись на свободу, умчались во тьму ночного леса.
- Эх, зря я не сообразил, - спохватился Гулл. - Могли бы дальше на лошадях ехать, а теперь - ищи их в лесу...
- Сделанного не воротишь, - отозвался Ларри. - Пойдем пешком.
Внезапно из кустов выскочил какой-то человек. Громко вопя: "Золото! Мое золото!!", - он промчался мимо растерявшихся людей и скрылся в дверях пылающего трактира. Это был Мордах.
Обрушилась подгоревшая крыша, погребая под собой обезумевшего от алчности Мордаха. Огромный, до небес, костер полыхал на месте трактира.
Таков был конец "Бухты отчаяния" и ее хозяина.
Не говоря ни слова, друзья по узкой тропинке среди скалистых выступов направились вдоль обрывистого берега в сторону Венценосных гор. Они несли на плечах рюкзаки с необходимыми в дороге вещами, найденными в трактире. Надежда на скорую встречу с Фимбо и Снапером согревала их сердца.

ВСТРЕЧИ И РАССТАВАНИЯ

Лишь только дым за плечами...
Молчит тревожно лес.
В молчанье том -
Прощальный жест.

Гиркан в мрачном раздумье бродил до жуткому дворцу. Что-то неотвязно беспокоило его. Снова и снова проникал колдун своим магическим взором туда, где сгинул наследный принц Санфлауэра. Незримой тенью рыскал он над тем миром в поисках источника неведомого беспокойства. И наконец обнаружил его.
Как гром среди ясного неба обрушился на уродливую голову Гиркана - Ларри жив! Меч из Небесного камня у принца. Вместе с ним девчонка, которую колдун считал погибшей! Остальные были не в счет. Гиркану нужна была лишь дочь лесной феи и Небесный меч. Принца он просто убъет, впрочем, как и всех остальных.
Но почему Ларри остался жив? Где он был и зачем возвращается обратно? Эти вопросы мучили колдуна, не давая ему покоя ни днем, ни ночью. Гиркан попытался проникнуть в сознание юноши, чтобы выведать о его намерениях, и, к своему изумлению, внезапно натолкнулся на непреодолимую преграду. Та самая девчонка, которую он считал слабой и беспомощной, окружила сознание принца и всего отряда барьером, через который колдун не мог пробиться. Она была феей! Причем обладала более сильным могуществом, во много раз превосходящим силу ее матери - лесной феи Айрис.
Гиркан задумался. Впервые с тех пор, как он стал всесильным колдуном, в его черное сердце закрался яд страха. Неясная угроза его могуществу и ему самому исходила от маленького отряда, который двигался к проходу в мир Санфлауэра - это он ощутил сразу. Гиркан не рискнул отправиться навстречу Ларри, а решил устроить засаду у двух камней, где принц вместе со своими спутниками должен был появиться в назначенный час.
* * *
Фрида бежала впереди, разведывая путь. Ей все было интересно в этом мире, одновременно похожем и не похожем на мир Санфлауэра. С тех пор как отряд прошел по тайной тропе, и Венценосные горы остались позади, путников со всех сторон окружали зеленые пышные джунгли. Таких причудливых растений и необыкновенных обитателей тропических лесов пантера еще никогда в жизни не видела.
Однажды друзья едва не стали добычей гиганского богомола, который неподвижно сидел прямо на пути отряда. Ларри и Фрида, идущие первыми, приняли это чудовищное насекомое за поваленное дерево, опутанное зелеными лианами. Они приблизились к нему уже почти вплотную, как вдруг раздался испуганный крик Лины:
- Ларри, берегись!
В тот же миг чудовище молниеносно выбросило вперед две членистые лапы, усеянные острыми изогнутыми, наподобие серпов, шипами. Пантера едва успела увернуться, но Ларри упал, сбитый с ног могучим ударом. Ужасные челюсти нависли над ним. В это время подоспели Гулл и Полдо. Бывший пират обрушил на богомола секиру, обрубив ему одну лапу, а Полдо выпустил стрелу, которая вонзилась в большой выпуклый глаз ужасного насекомого. Богомол отшатнулся, пронзительно заскрипев, а затем снова ринулся в атаку.
Ларри успел подняться на ноги и встретил врага с мечом в руках. Засверкала голубая сталь, кроша конечности зеленому чудищу. Гулл бросился напролом сквозь мельтешащие лапы богомола и, вложив всю силу в удар, отсек ему голову.
Щелкая жуткими челюстями, голова насекомого откатилась, а туловище завалилось набок, вспахивая землю судорожно дергающимися лапами.
Друзья отскочили в сторону и переглянулись, тяжело дыша. Все были целы и невредимы, если не считать нескольких небольших ран, которые получил Гулл, и ссадин на руках Ларри.
Подбежала Лина. Увидев поверженное чудище, она испуганно прижала к лицу ладони.
- Ничего себе кузнечик! - проворчал Гулл, вытирая о траву секиру. - Такой и в кошмарном сне не привидится!
- Я услышала мысли богомола, готовящегося напасть на жертву, - растерянно произнесла Лина. - Но и предположить не могла, что он такой громадный и охотится на нас. В последнее мгновение почувствовала что-то необычное и крикнула...
Ларри подошел к девушке, нежно обнял ее за плечи и ласково сказал:
- Успокойся, все уже позади. Теперь мы будем осторожней - быть может, в этих лесах водятся еще какие-то чудовища.
Дальше двигались плотной группой, держа оружие наготове. Вскоре густая растительность поредела, и впереди обозначился светлый просторный лес. Высокие стройные деревья тянулись вверх. Где-то там, в вышине, шумела их зеленая листва, а здесь, внизу, было тихо и спокойно. Гладкие ровные стволы без веток казались стройными колоннами бесконечного огромного зала, выстланного мягким мохом. Мелкие, как бусинки, голубые, розовые и белые цветочки пестрели на этом зеленом ковре. В лесу было спокойно и тихо. Впереди сколько хватал глаз виднелись залитые солнечным светом веселые лужайки.
До самого вечера шли путники этим завораживающим лесом. Чистый благодатный воздух освежал и успокаивал. Все шагали молча, каждый был погружен в свои думы. Одна лишь Фрида внимательно посматривала по сторонам, но все было тихо. Ничто не предвещало опасности. Казалось, лес нежно убаюкивал путешественников, напевая им чарующие мелодии зеленого царства.
Уже когда солнце скрылось, и на лес накатили вечерние сумерки, отряд вышел на просторную поляну. Впереди, на другой стороне, темной стеной поднимались могучие исполинские деревья - вековечные стражи таинственных лесных чертогов.
- Пожалуй, здесь мы остановимся на ночлег, - решил Ларри. - Лучшего места не найти. Никто не сможет подкрасться к нашему лагерю незаметно.
- Да, это уж точно, - согласился Полдо. - Идти в темный лес на ночь глядя мне не очень хочется.
- А придется! - сказал Гулл.
- Это еще почему?
- Потому, что нам нужны дрова для костра, а на поляне я не вижу ни одной веточки.
- Может быть, обойдемся без костра? - неуверенно предложил Полдо.
Но Лина успокаивающе улыбнулась и сказала:
- Я внимательно прослушала лес. Сейчас в нем не таится никакой угрозы - можно смело идти за дровами. Правда, я слышу мысли какого-то хищника, но он бродит где-то очень далеко отсюда.
- Вот и ладно! - воскликнул Гулл.
Сбросив на землю свой тюк, он решительно направился к темной стене леса, играючи помахивая тяжелой секирой и что-то тихонько напевая. Недовольно ворча себе под нос, Полдо последовал за ним.
Ларри распаковал поклажу и достал одеяла, а Лина разложила провизию для позднего ужина. Усевшись возле импровизированного стола, она обхватила руками колени с наслаждением слушая звуки ночной жизни.
Пантера лежала чуть в стороне. Казалось, ее что-то беспокоит, Она часто поворачивала голову в сторону дремучего леса, принюхиваясь к ночным запахам. Вставала, нервничала, снова ложилась, словом, вела себя необычно.
Ларри, занятый делами, не обратил на это внимания. Но Лина заметила странное поведение Фриды. Она пристально посмотрела на пантеру. Их взгляды встретились. О чем они беседовали - никто не знает. Но вот девушка улыбнулась, а Фрида опустила голову на траву и смущенно накрыла морду лапами.
Вскоре вернулись Гулл и Полдо. Они принесли две больших охапки сухого хвороста и несколько толстых коряг.
- Я думаю, этого нам хватит до утра, - сказал Гулл.
Быстро соорудив костер, усталые путники уселись ужинать.
Жаркое пламя разогнало тревожную темноту, бросая причудливые блики на верхушки сонных деревьев. На опушке леса засветились мерцающими огоньками глаза мелких ночных обитателей. Они с любопытством разглядывали людей, неизвестно откуда объявившихся в этих глухих местах. Робко попробовала голос какая-то ночная певчая птица, а затем, осмелев, залилась мягкой нежной трелью, возвещая приход ночи.
Подкрепившись, друзья начали устраиваться на ночлег. Ларри вызвался дежурить. Он поудобней устроился возле костра и подбросил в огонь несколько веток. Словно пчелиный рой, взвились в ночное небо алые искры, шипя и потрескивая. Тепло и уютно было у костра. Где-то неподалеку в траве стрекотали цикады. Неугомонные сверчки заливались звонкими трелями. Среди густого переплетения ветвей плавно зажигались и гасли блуждающие огоньки разноцветных светлячков. Вокруг лагеря копошились мелкие зверюшки, шурша высокой травой.
Ларри задумчиво смотрел на огонь. Вдруг перед его мысленным взором встал охваченный пламенем Санфлауэр. Юноша вздрогнул и тряхнул головой, отгоняя наваждение.
- Как безжалостно-быстро бежит время, - пробормотал он. - Когда еще мы доберемся до прохода в Санфлауэр? Хотя бы успеть...
- Что ты говоришь? - сонно спросила Лина, выглядывая из-под одеяла.
- Ничего, спи...
Ларри наклонился к девушке и заботливо укутал ее. Он с нежностью смотрел на нее, чувствуя, как сердце наполняется теплом и любовью. Невольно юноша подумал о том, что если бы не беда в Санфлауэре, то он никогда бы не встретил Лину. Но теперь его сердце всецело принадлежит только ей, и он радовался этому, стараясь гнать прочь мрачные мысли о неизбежной жестокой схватке с проклятым Гирканом.
* * *
Одна за другой на светлеющем небосводе меркли звезды. Легкие перистые облака окрасились бледными розоватыми бликами. Приближался рассвет. Первый луч солнца вырвался из-за леса, пробуждая его обитателей.
Путники, наскоро позавтракав, собрали снаряжение и приготовились выступить в путь.
- А где Фрида? - оглянулся вокруг Ларри.
- Фри-и-да! - громко позвал он.
- Не волнуйся, с ней все в порядке, - успокоила юношу Лина.
Над кустарником мелькнуло черное тело. В несколько длинных прыжков Фрида оказалась возле Ларри и, преданно урча, потерлась о его ноги.
- Смотрите, еще одна пантера! - удивленно воскликнул Полдо, протягивая руку в сторону леса.
- Это черный леопард... - поправила его Лина.
Из кустов выскользнул черный зверь и в нерешительности остановился, настороженно глядя на людей, державших в руках оружие. Он был чуть крупнее Фриды.
- Стойте на месте и не шевелитесь, - тихо произнесла Лина.
Она спокойно направилась к леопарду, который сперва оскалил клыки, а затем успокоился и мирно сел на землю. Девушка подошла к зверю, что-то тихо сказала и протянула руку. Леопард замурлыкал и, прижав уши, ласково потерся о ладонь феи. Сказав зверю еще несколько слов, Лина вернулась к друзьям в его сопровождении.
- Знакомьтесь: это - Джерни, - сказала девушка. - Он проведет нас через леса прямой дорогой. Лучшего проводника нам не найти.
Гулл восхищенно переводил взгляд с могучего зверя на хрупкую девушку, не зная, что и сказать. Он еще не был знаком с необычными способностями юной феи, хотя и обратил внимание на некоторые ее особенности.
- Ну и чудеса! - воскликнул он, не удержавшись. - Как ты с ним договорилась?
- Лина - дочь лесной феи, - ответил за девушку Ларри. - Она знает язык птиц, зверей и растений.
Гулл только головой покачал, уважительно глядя на девушку. Он с опаской приблизился к Джерни и, протянув руку, осторожно погладил его. Зверь не шевельнулся, но внимательно следил за каждым движением человека. Ларри и Полдо по очереди подошли к Джерни. Так состоялось знакомство с проводником отряда. После этого сразу выступили в дорогу.
Теперь люди чувствовали себя уверенней и спокойней. Леопард и пантера охраняли их днем и ночью, а другие хищники обходили отряд стороной, опасаясь встречи с Фридой и ее новым другом.
Тропический лес, казалось, был бесконечным. Уже три дня пробирались по нему путники, нигде не обнаруживая даже малейших признаков человеческого жилья. На четвертый день Джерни, идущий впереди, ощетинился и глухо заворчал. Тут же рядом с ним появилась Фрида. Задрав вверх голову, она принюхалась и громко фыркнула.
- В чем дело, Фрида? - насторожился Ларри.
Пантера повернула к юноше голову, глядя прямо в глаза.
- Фрида и Джерни почуяли дым костра, - сказала Лина. - Где-то впереди находятся люди.
- Значит, на всякий случай будем двигаться осторожней, - решил Ларри. - Подберемся к их лагерю поближе и попытаемся разведать, кто они такие.
Подтянув лямки, друзья крадучись двинулись вперед. Фрида и Джерни разошлись в стороны и бесшумно растворились среди высоких папоротниковых зарослей.
Вскоре послышалось мелодичное журчание воды. Лес посветлел. Впереди, в просвете деревьев, блеснула зеркальным бликом неглубокая речушка с песчаными берегами. Она весело перекатывалась на поросших водорослями валунах и убегала куда-то в глубь леса. На берегу, почти у самой воды, вокруг костра сидели какие-то люди. Их было трое.
Ларри неслышно подкрался поближе и, притаившись за крайним деревом, осторожно выглянул. Два человека сидели спиной к юноше, а третий - напротив них. Они о чем-то оживленно беседовали, время от времени подбрасывая сухие сучья в костер, на котором подрумянивалась дичь. Широкоплечий человек могучего телосложения, сидевший лицом к Ларри, выпрямился и пристально посмотрел на дерево, за которым прятался юноша. Ларри от изумления едва не выронил меч.
- Это же Ридлер! - радостно крикнул он, выбегая из леса на берег.
Затрещали ветки кустарника. Восторженно рыча, Фрида, а следом за ней и Джерни громадными прыжками помчались к поднявшемуся на ноги и добродушно улыбающемуся Ридлеру. Двое его собеседников вскочили и с радостью бросились навстречу юноше. Это были Фимбо и Снапер.
- Дедушка! Снапер!
Лина подбежала к Фимбо и, плача от счастья, бросилась ему на шею. Полдо и Снапер крепко обнялись. Встретившись после долгой разлуки, друзья не могли нарадоваться. Они тискали друг друга в объятиях, восторженно восклицали, смеялись и плакали от радости.
Из-за дерева появился Гулл. Он медленно и неуверенно приближался к шумной компании. Снапер, обнимавшийся в этот момент с Ларри, поднял голову и заметил бывшего пирата. Не раздумывая, он рванулся к нему, сжимая от ярости могучие кулаки.
- Ах ты бандит! - гневно закричал моряк. - Теперь я с тобой рассчитаюсь сполна, самозваный владыка океана!
Гулл остановился, опустив руки. Секира с глухим стуком упала на землю. С хмурым видом стоял бывший предводитель пиратов, смиренно ожидая своей участи и даже не пытаясь защититься, хотя страха в его глазах не было.
Ларри бросился наперерез, встав между Снапером и Гуллом. Он схватил моряка за руки, останавливая его.
- Ларри, отпусти меня! - воскликнул Снапер, пытаясь освободиться. - Знаешь ли ты, кого защищаешь?! Это пират, убийца, он продал нас в рабство гнусному трактирщику Мордаху! Если бы не пещерный грумбер, то, возможно, мы никогда больше не встретились бы...
- Успокойся, - попросил юноша. - Я все знаю. Гулл нам рассказал.
Снапер недоуменно уставился на него.
- И после этого ты его оправдываешь?! - возмутился моряк.
- Я не оправдываю, - покачал головой Ларри. - Но мы спасли его от гибели в подземной темнице Мордаха, а он, в свою очередь, выручил меня, когда я едва не стал добычей гигантского богомола. Гулл раскаялся в своих преступлениях, и, мне кажется, искренне. Мы взяли его в наш отряд. Теперь он один из нас.
Снапер тяжело дышал, гневно глядя на Гулла и судорожно сжимая кулаки. Бывший пират стоял молча и ждал решения.
Фимбо кашлянул, словно собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал и, прижав к себе внучку, наблюдал за происходящим. Полдо смущенно переминался с ноги на ногу, не зная, что сказать в данной ситуации. С одной стороны, Снапер был его старым приятелем, а с другой - Гулл оказался неплохим малым и действительно спас жизнь Ларри, да и в дороге показал себя с лучшей стороны.
Ридлер подошел к Снаперу и, мягко опустив ему на плечо могучую руку, рассудительно произнес:
- Месть - плохой советчик. А судить человека за его поступок может только тот, по чьей высшей воле живет этот человек на земле. К тому же не ради наживы идет Гулл вместе с Ларри, а сражаться со страшным злом. Неведомо, как сложится его судьба в дальнейшем и какая участь уготована ему свыше, но лишать отряд такого сильного и отважного воина - неразумно.
Снапер постепенно успокоился, и Ларри отпустил его. Глянув исподлобья на Гулла, моряк обернулся к друзьям, тяжело вздохнул и неуверенно сказал:
- Не знаю, может быть, ты и прав... Но мне трудно будет все простить и забыть...
- Ладно, - подал голос Фимбо. - Все закончилось, к счастью, хорошо, и мы снова вместе. Давай не будем омрачать неприятными воспоминаниями радость встречи, да и, честно говоря, не известно, что было бы с нами, если бы пираты нас не подобрали. Вспомни акул...
- Пусть будет так! - нехотя согласился Снапер.
Друзья вернулись к костру и расположились вокруг него. Ридлер, подозвав Гулла, усадил его между собой и Ларри. Потом, достав из своего бездонного заплечного мешка флягу с вином, пустил ее по кругу, а сам подбросил в огонь несколько сухих веток. В каждом его движении чувствовалась спокойная уверенность и скрытая сила.
Терпкое вино взбодрило усталых путников, а запах подрумянившейся на вертеле дичи раздразнил аппетит. Все набросились на еду, один лишь Ридлер не притронулся к пище. Он только передавал ее друзьям и лукаво посмеивался одними глазами, пряча улыбку в бороду.
Когда подкрепились, снова завязался оживленный разговор. Вопросы посыпались, как из ведра. Каждый хотел узнать о том, что приключилось с друзьями, когда они были в разлуке.
Ларри первым поведал о приключениях на острове Провидения, о перелете через океан на могучем драконе Сандере, о подлости Мордаха и его гибели, об освобождении Гулла и схватке с гигантским богомолом. Умолчал он лишь о Драконьих горах и о том, что они там видели. Но Ридлер понимающе подмигнул юноше, и Ларри догадался, что Защитнику, конечно же, все ведомо. Да и как могло быть иначе, ведь Ридлер - это Ридлер, ему все известно.
После этого Снапер рассказал о своих странствиях вместе с Фимбо и молодым грумбером Дрогмой. Когда жители пещерного поселка провели Фимбо и Снапера по лабиринту к северному склону Венценосных гор и выпустили через тайный ход, беглецы еще не знали, что их ждет дальше. Каково же было их удивление и радость, когда, выйдя на солнечный свет, они обнаружили поджидавшего их Ридлера. Он-то и поведал о том, что Ларри, Лина, Полдо и Фрида живы. Ридлер привел с собой лошадей, поэтому путь к нынешней стоянке преодолели всего за два дня.
- Скажи, Ридлер, - спросил Ларри, - как ты узнал о том, где Фимбо и Снапер, что случилось с нами, и о том, что мы пойдем именно этой дорогой?
- Ты забываешь, кто я, - усмехнулся Защитник. - Жрецы Храма Пурпурного Лотоса знают все. Они меня послали. Правда, о том, что к вам присоединится еще и Джерни, не знали даже они. Для меня это тоже приятный сюрприз.
- Значит, ты пойдешь с нами?! - обрадовалась Лина.
- Нет, я только привел для вас лошадей, чтобы вы могли быстрее добраться к месту магического перехода в другой мир.
Увидев, что друзья приуныли, Ридлер добавил:
- Я не могу покинуть эту землю, потому что она дает мне жизнь и силу. Я живу, пока жива земля, породившая меня. Здесь мы с вами простимся - дальше вы поедете верхом на лошадях, а я, Снапер и Полдо отправимся в рыбачий поселок. Зло в нашем мире начало набирать силу - мы должны бороться с ним здесь. Тревожный звон рабских цепей и дым пожарищ, оставленных разбойничьими шайками, навис над всем побережьем океана. Нужно немедля поднимать народ на борьбу.
- Я понимаю, - согласился Ларри. - В таком случае мы не будем задерживаться. Меня постоянно тревожит предчувствие беды, я боюсь, как бы не опоздать...
Мрачная тень пробежала по лицу Ридлера. Нахмурив брови, он сурово произнес:
- Да, тебе нужно поспешить. Полчища Гиркана уже почти у самых стен столицы Санфлауэра, но сам колдун ждет тебя у выхода из магического прохода. Будьте осторожны! Джерни доведет вас до Тенистой рощи. Дорогу через пустыню найдете?
- Да, я хорошо ее запомнил, - кивнул Ларри.
- Ну, тогда - в путь!
Ридлер повернулся к реке и призывно свистнул. В ответ донеслось ржание, и на противоположном берегу появились лошади. Они быстро переправились через мелководную реку, вспугнув ящерицу-василиска, мирно дремавшую на сером замшелом камне, выступающем из воды. Ящерица вскочила на задние лапы, опираясь на длинный хвост, и бросилась наутек, смешно переваливаясь из стороны в сторону. Сверкающие брызги полетели во все стороны, и в мгновение ока насмерть перепуганная ящерица исчезла в густых зарослях на другом берегу реки.
Лошади были крепкие и выносливые. Ридлер что-то прошептал каждой из них на ухо и потрепал по холке. Теперь они смирно стояли, не обращая внимания на пантеру и леопарда.
Ларри, Лина, Фимбо и Гулл вскочили на лошадей. Полдо подошел к Фимбо и, протянув ему лук со стрелами, произнес:
- Я возвращаю тебе оружие. Оно не раз выручало нас в пути, а теперь, я думаю, вновь пригодится тебе. Пращай! Да хранит вас Всевышний!
Ридлер повернулся к Ларри и, подавая на прощание руку, негромко сказал:
- Береги Лину - с ней связано светлое будущее твоего мира и твоя судьба!
Ларри крепко пожал руку Ридлера, попрощался с Полдо и Снапером, а затем, привстав в стременах, оглядел свой небольшой отряд и коротко отдал команду:
- Вперед!
Гулл, Джерни и Фрида уже ждали остальных на другом берегу реки. Как только отряд переправился, они углубились в лес. Последний раз оглянулись Лина, Ларри и Фимбо, прощаясь со своими друзьями, и на этот раз, чувствовали, что навсегда.
Три фигурки у костра на противоположном берегу реки подняли над головой руки, посылая последний привет.
- Удачи вам! - донеслись их голоса.
- Прощайте, друзья... - одними губами прошептал Ларри.
Он почувствовал, как слезы навернулись на глаза, и к горлу подкатил ком. Опустив голову, чтобы никто не заметил его минутной слабости, юноша въехал под сень деревьев, и густой кустарник сомкнулся за его спиной.
Теперь дорога лежала только вперед, туда, где грозная лавина неумолимо приближалась к сердцу гордого и свободолюбивого Санфлауэра, захлестывая его кольцом.
* * *
Король Элдуин сидел на троне с закрытыми глазами. Его мужественное лицо было изрезано глубокими морщинами. Воспаленные веки мелко подрагивали. Из-под короны на плечи спадали седые волосы. За последние дни король стал таким же седым, как его старый и верный друг Камилл. Тягостные думы одолевали его.
За окном раздались тревожные звуки сигнальной трубы, доносившиеся со стороны дозорной башни. В коридоре послышались торопливые шаги, и в зал вбежал капитан королевской гвардии. Вслед за ним появился озабоченный Камилл.
- Ваше величество! - воскликнул запыхавшийся капитан Грэм. - Тревога! Враги приблизились уже на расстояние видимости! Они прут сплошной стеной!
Король выпрямился.
- Трубить общий сбор! - властно приказал он. - Всех воинов - на крепостную стену! Королевскую гвардию держать в резерве в полной боевой готовности. Как только вражье войско приблизится к оборонительному рву, зажигайте костры и грейте смолу. Лучникам не начинать стрельбу до тех пор, пока враги не подойдут вплотную! Я вскоре сам поднимусь на крепостную стену. Все ясно?
- Так точно, ваше величество! - отчеканил капитан и ушел выполнять распоряжения.
Элдуин поднялся с трона и в сопровождении старого мага вышел на балкон.
В городе наблюдалось большое волнение. Отряды воинов спешно направлялись к крепостной стене, занимая места у бойниц. Натягивали заводные канаты катапульт, подготавливая их к стрельбе. Входные ворота закрыли на мощные стальные запоры и завалили огромными валунами. Все население высыпало на стены, наблюдая за медленно приближающимся вражьим войском.
Из омертвелого леса выползали громоздкие и неповоротливые хорбуты - порождения болот Неизведанных земель. Опираясь на короткие и толстые перепончатые лапы, они судорожными толчками неуклюже двигались в направлении города, волоча по земле раздутые желтые брюха. Грязно-зеленые спины, сплошь покрытые толстыми чешуйчатыми наростами, напоминали живые холмы, оканчивающиеся могучими хвостами с тремя ужасными шипами. Уродливые жабьи морды с костяными гребнями венчали эти жуткие создания, явившиеся, казалось, прямиком из ада.
За хорбутами тащились грыжли. Больше всего они были похожи на громадных гусениц, покрытых густой щетинистой шерстью, да и двигались они точь в точь, как гусеницы.
Вся эта кошмарная, омерзительная лавина медленно и неотвратимо перла к стенам города.
- Где же Ларри? Что с ним? - горестно вздохнул Элдуин.
- Принц жив, государь, - отозвался Камилл. - Он должен вернуться завтра, на заре. В это время будет открыт проход между мирами.
- Сможем ли мы продержаться до его возвращения?
- Если Гиркан на будет лично участвовать в сражении, то мы справимся с этой задачей. Но главное - это Ларри! От его успеха зависит дальнейшая судьба Санфлауэра.
- Ну что ж, - решил король. - Значит, до завтрашнего утра мы обязаны продержаться любой ценой!
Камилл и Элдуин вернулись в тронный зал. Подойдя к одной из колонн у стены, находящейся за троном, король нажал рукой на крупный рубин, расположенный в центре затейливого орнамента. В стене бесшумно открылась дверь, и обозначился проход в маленькую комнату, освещенную бледным голубоватым сиянием.
Король и маг вошли в эту комнату, затворив за собой потайную дверь. Мягкий свет лился из хрустального светильника, расположенного над дверью. На противоположной стене висел большой портрет прекрасной белокурой женщины с голубыми глазами. Под портретом на изящной резной подставке из красного дерева покоился длинный ларец, украшенный богатой серебряной инкрустацией. Он был опечатан тремя магическими печатями.
Элдуин опустился на колени перед портретом матери Ларри.
- Анабель, - произнес он, обращаясь к ней.- Страшная беда нависла над Санфлауэром. Я поклялся тебе когда-то, что если ты родишь мне сына, то никогда больше не возьму в руки меч, а буду править государством только с помощью доброты и справедливости. Я свято хранил данную тебе клятву, доказательством тому служит мой меч, покоящийся запечатанным в этом ларце вот уже более семнадцати лет. Но сегодня, в час тяжких испытаний, я прошу твоего позволения вновь взять в руки оружие, чтобы защитить Санфлауэр и его подданных от черного зла!
Голубоватое сияние светильника словно померкло на мгновение, а затем вспыхнуло с новой силой, даже ярче, чем прежде.
- Благодарю тебя, любимая... - прошептал король. Он поднялся на ноги и произнес:
- Камилл, снимай печати, разрешение получено!
Старый маг приблизился к ларцу, вознес над ним руки и торжественно прочитал заклинание. Тотчас печати растаяли, только три струйки розоватого дыма взвились над теми местами, где они только что были. Крышка ларца медленно поднялась. Внутри на белоснежной подстилке лежал меч, схожий с мечом Ларри как две капли воды. Это был клинок короля Элдуина, завоеванный им в юности, во время тяжелой битвы с колдунами Черной горы. Он также был выкован из Небесного камня. Никто, кроме Элдуина и Камилла, не знал о том, что существует два совершенно одинаковых меча.
Король взял оружие. Голубоватые холодные сполохи пробежали по благородному металлу, отразившись на суровом лице Элдуина. Казалось, король на глазах помолодел. Плечи его расправились, в глазах вспыхнул гордый свет. Перед алтарем вновь стоял Элдуин-воин.
Поклонившись портрету Анабель, король и маг быстро вышли из комнаты и направились к крепостным стенам. Приближался грозный час решительной, быть может, последней битвы.

ЛИНА

Неуловимо, как мгновенье,
Как тайны хрупкое виденье,
Мелькнет улыбка на губах.
И слезы радости в глазах,
Сверкнув янтарным отраженьем,
Исчезнут в трепетном движенье,
Сомкнувшихся, как крылья птиц,
Ее ресниц...

Джерни и Фрида уверенно бежали впереди отряда. Они ловко проскальзывали под широкими листьями в форме глубоких чаш, в которых накопилась чистая, как слеза, дождевая вода. Следом за ними ехал Гулл. Плавно покачиваясь в седле, он с любопытством разглядывал диковинные растения вечнозеленых пышных джунглей.
Ларри не смотрел по сторонам. После того, как друзья простились с Ридлером, Снапером и Полдо, он почти не улыбался и все время о чем-то думал, хмуря брови и нервно покусывая губы. Тяжелые мысли угнатали его: близился миг встречи с черным колдуном Гирканом.
Лина ехала рядом с юношей. Она всячески старалась подбодрить его и отвлечь от тягостных раздумий разговорами или шутками. Лошадь, на которой сидела девушка, двигалась плавно и осторожно, повинуясь малейшему велению юной феи, даже не притрагивающейся к поводьям. С каждым днем Лина чувствовала, что все больше и больше думает о Ларри. Юноша был отчаянно смелым и в то же время не по годам рассудительным. Проявляя твердость и решительность, он, тем не менее, оставался чутким и внимательным к девушке. Это было ей приятно. Необычное чувство, проснувшееся в сердце юной феи, было странным и волновало ее. Короче говоря, Лина влюбилась в Ларри и теперь даже не могла себе представить, как она раньше жила, не зная о нем. Она чувствовала, что Ларри тоже любит ее, но не решается об этом сказать.
- Лина! - окликнул девушку Фимбо. - О чем ты задумалась?
- Ах, дедушка, наверное, уже скоро мы попадем в тот мир, откуда к нам пришел Ларри. Что ждет нас там? Сможем ли мы одолеть чародейство Гиркана? Удастся ли нам спасти родителей? Этот злобный колдун очень силен. Он проникает своими черными помыслами в наш мир, пытаясь погубить Ларри. Я каждую ночь ощущаю его присутствие. Гиркан стремится проникнуть в сознание Ларри, когда тот спит. Пока что мне удается противостоять черной магии колдуна и закрывать сознание Ларри защитной сферой. Я чувствую в этом помощь родной земли - она дает мне силы. Но что будет потом, когда мы попадем в Санфлауэр? Я даже боюсь об этом думать...
Девушка задумчиво склонила голову. Фимбо сочувственно смотрел на внучку и уже, было, открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент позади громко затрещали ветки. Все резко обернулись, схватившись за оружие.
Это был всего лишь безобидный пятнистый зверек, похожий на пушистого медвежонка. По всей видимости, он притаился на дереве, ожидая, когда грозный отряд проследует мимо его убежища. Но то ли ветка оказалась слишком тонкой и не выдержала его тяжести, то ли он слишком дрожал от страха, только ветка обломилась, и зверек шлепнулся на землю. Он испуганно вытаращился на людей, а затем, неуклюже перепрыгивая через корни и лианы, бросился наутек в чащу леса, поскуливая от страха.
Джерни ощетинился, грозно рыкнул вслед перепуганному насмерть зверьку. Но Лина остановила его, повелительно подняв руку. Джерни тотчас успокоился и вернулся на свое место во главе отряда. Фрида же ограничилась лишь тем, что громко фыркнула.
К вечеру утомленные путники остановились на привал. За день все так вымотались, что еле двигались. Даже закаленный в странствиях и передрягах Гулл, которому, казалось, все было нипочем, валился с ног от усталости. Перекусив на скорую руку, друзья устроились на ночлег, не разводя огня.
Вскоре лагерь погрузился в сон. Фрида и Джерни расположились по краям от людей. Они дремали, но их уши чутко прислушивались к едва различимым шорохам ночного леса, тревожно вздрагивая. Лошади были привязаны к дереву и стояли понурив головы. Не спала одна лишь Лина. Она сидела подле Ларри, держа в своих руках его ладонь.
Внезапно одна из лошадей тревожно всхрапнула.
Недовольно заворчала Фрида.
Девушка почувствовала, как на нее наваливается какая-то мрачная тяжесть, пригибая к земле и туманя сознание. Она увидела, что камень в перстне Ларри ожил, запульсировал, наливаясь темным пламенем. Лина вздрогнула и сосредоточилась, закрыв глаза. Она ждала.
И вот откуда-то издалека накатилась безмолвная черная волна. За ней вторая, третья... Гнетущая злая сила попыталась затопить сознание юной феи, но она устояла, закрыв отряд защитной сферой. Тогда в кромешной тьме бездонной пустыни возникли два громадных змеиных глаза, в которых бушевало зловещее багровое пламя. Они безжалостно уставились на хрупкую девушку, стремясь сломить силу ее души. Леденящая угроза прозвучала в шипящем голосе:
- Покорись! Признай мою власть!
Лина выпрямилась от напряжения, как струна. Ее лоб покрылся холодной испариной, а губы и веки нервно подрагивали. Черты лица заострились. Она дышала тяжело, прерывисто, с трудом удерживая свое сознание.
- Покорись! Тебе не выстоять против меня!
- Нет, - мысленно ответила Лина. - Ты не властен здесь, на этой земле. Прочь, чудовище!
- Что можешь знать ты, слабое создание, о моей власти?! Это говорю тебе я - великий Гиркан, владыка и повелитель всех миров! Я сотру тебя в пыль, а душу твою буду вечно жечь адским пламенем!!! Смирись, и тогда я, быть может, смилуюсь и одарю тебя легкой смертью!
Лина почувствовала, как душа ее наполняется гневом. От земли поднялись светлые волны могучей жизненной силы, вливаясь в нее. Юная фея расправила плечи и направила эту силу прямо в чудовищные глаза. Сияющая волна ринулась вперед, высветив на мгновение жуткую морду отвратительного монстра. Ослепительная вспышка затопила сознание. Раздался ужасный вопль, от которого, казалось, содрогнулись сами небеса. Тотчас напряжение спало. Лина почувствовала, что Гиркан исчез, и обессиленно склонила голову, чуть дыша.
Тихо было в лагере. Вое мирно спали, даже не подозревая, какую тяжелую битву ценой неимоверных усилий выиграла Лина, защищая своих друзей от незримого вторжения в их сознание черного колдуна. Девушка наклонилась и поцеловала спящего Ларри в губы. Черты его усталого лица смягчились, тень слабой улыбки промелькнула на устах. Еле слышно что-то пробормотав, юноша повернулся на бок и, по-детски подсунув сложенные ладони под щеку, вдруг нежно прошептал:
- Лина...
* * *
Гиркан был в бешенстве. В его уродливой голове пульсировала жгучая боль. Полуослепший, задыхаясь от ярости, переполняющей его, колдун беспощадно крушил могучими кулаками черные колонны тронного зала. Под его ударами содрогались стены мрачного дворца, и даже бесчувственные мурлоги боязливо отступали в темные ниши, словно опасаясь гнева своего повелителя. Багровые и лиловые молнии беспорядочно метались по залу, взвихряя черную тьму.
Наконец ослепляющая боль прошла, и Гиркан начал успокаиваться. Он опустился на трон и, подперев руками чудовищную голову, всерьез задумался. Жалкая девчонка неожиданно едва не уничтожила его сознание. В этот раз она воспользовалась какой-то мощной жизненной силой, перед которой Гиркан вынужден был отступить невзирая на все свое могущество. Он снова зарычал от унижающей бессильной ярости. Белая магия живой природы была недоступна для него. Но это лишь пока. Скоро, очень скоро Гиркан надеялся овладеть и ею. И вот тогда-то...
Вскочив с трона, колдун стремительно направился в библиотеку, в которой хранились многочисленные древние фолианты по черной магии, а также рукописи жрецов по оккультным наукам, похищенные из храма Нгала. Нигде во воем мире не было собрано такого множества тайных и мрачных знаний, дающих беспредельную власть над миром, как в его библиотеке.
Усевшись за стол, Гиркан открыл книгу разрушительных заклинаний. Неожиданно он явно ощутил чье-то присутствие. Колдун медленно поднял голову и оторопел. Прямо перед ним в пространстве застыла призрачная голова гигантского змея. Он с холодным любопытством смотрел на Гиркана, пронзая его насквозь леденящим взором. Колдун, хрипло вскрикнув, отшатнулся, пытаясь закрыться руками. Видение дрогнуло и растаяло. Дрожащими руками Гиркан снова потянулся к рукописи, но так и застыл на месте, пораженный жутким зрелищем. Магические символы и знаки, прежде доступные и подчиняющиеся его желаниям, внезапно ожили, превращаясь в черных шипящих змей. Они сплелись в шевелящийся клубок, в котором угадывались смутные очертания головы Беспощадного Змея - Нгала. В ужасе Гиркан захлопнул книгу и поспешно выбежал из библиотеки. В памяти всплыло проклятье жреца, грозившего в последнее мгновение своей жизни ужасной карой.
Впервые за долгие годы своей жизни Гиркан затрепетал от страха. Видение всемогущего и беспощадного божества Времени поколебало его незыблемую веру в собственное всесилие. Что-то произошло. Что-то, находящееся за пределами понимания Гиркана, всколыхнуло равновесие мироздания.
- Неужели эта ничтожная девчонка сумела пробудить древние силы природы? - прошипел колдун. - Нет, это невозможно!
Гиркан принял решение. Ларри со своими спутниками быстро приближался к магическому проходу, соединяющему два мира. Наследный принц вскоре должен оказаться здесь, в Санфлауэре. Гиркан решил одним ударом покончить с ним и девушкой, а заодно завладеть мечом из Небесного камня, который уже давно тревожил черную душу колдуна. Во главе отряда мурлогов он отправился к тому самому месту у белых камней, где должен был появиться Ларри со своими друзьями.
* * *
Ларри проснулся, открыл глаза и, приподнявшись на локтях, огляделся. Гулл и Фимбо еще спали, завернувшись в теплые накидки. Лины поблизости не было. Джерни с Фридой тоже куда-то исчезли.
Юноша вскочил на ноги и отправился на поиски Лины. Навыки следопыта, приобретенные в лесах Санфлауэра, помогли ему быстро найти след, по которому он вскоре добрался к неглубокому оврагу. На его краю, облокотившись на толстую лиану, стояла Лина, с нежной задумчивостью сплетая из цветов венок.
За оврагом на ноляне резвились Фрида и Джерни: прыгая друг через друга, поднимались на задние лапы, обнимаясь передними, падали в траву и катались по ней, мурлыкая и смешно размахивая в воздухе лапами.
Ларри приблизился к Лине и уже хотел, было, окликнуть Джерни и Фриду, но девушка, быстро подняв руку, прикрыла его губы своими тонкими пальцами.
- Не шуми... - умоляюще прошептала она.
Ларри удивленно взглянул на Лину и тут же забыл обо всем на свете. Глаза девушки лучились такой нежностью и любовью, что юноша, повинуясь неизъяснимому чувству, обнял ее и привлек к себе.
- Лина... я уже давно хотел сказать... - Ларри запнулся.
- Не нужно ничего говорить, - тихо откликнулась девушка. - Я и так все чувствую, но... сейчас не время.
- Почему?!
- Мы должны исполнить то, ради чего были избраны судьбой!
- Разве это помеха для любви?
- Нет, я ведь тоже полюбила тебя... - Лина смущенно опустила глаза. - Но до тех пор, пока не будет повержен Гиркан и спасен мир, мы не можем быть счастливы. Пойми это...
Девушка подняла голову и с нежной грустью посмотрела в глаза Ларри. Неожиданно она робко поцеловала его и, взяв за руку, повела обратно в лагерь.
Легкая прозрачная дымка утреннего тумана, тая под лучами теплого солнышка, неохотно уползала под сень прохладного леса. Пряный запах росистых трав и распускающихся цветов пьянил, кружил голову, навевая покой и умиротворение.
Гулл уже проснулся и расправлял могучие плечи. Кряхтя и позевывая, поднялся Фимбо. Взглянув исподтишка на Лину и Ларри, он лукаво улыбнулся и, не сказав ни слова, принялся собирать и упаковывать вещи.
Быстро позавтракав, друзья поднялись.
Внезапно затрещали ветки густого кустарника, и со всех сторон выскочили вооруженные до зубов разбойники. Они набросились на маленький отряд, как стая голодных волков, предвкушая легкую добычу.
Первым опомнился Гулл. Размахивая секирой, он ринулся навстречу неожиданным врагам, сокрушая их могучими ударами. Ларри отбивался от разбойников, прикрывая собой Лину. Не успев воспользоваться луком и стрелами, Фимбо схватился врукопашную со здоровенным бандитом, но тут же был сбит с ног двумя другими, подоспевшими на помощь своему предводителю. Над головой Фимбо угрожающе сверкнула кривая сабля и со свистом опустилась на... секиру Гулла, который вовремя пришел на выручку.
Бывший пират в мгновение ока разметал врагов, как соломинки. Но из кустов выскакивали все новые и новые разбойники. Их было слишком много.
Ларри, Гулл и Фимбо стали спиной к спине, защищая Лину своими телами. Фимбо подхватил с земли кривую саблю и выставил ее перед собой.
Бандиты дружно заревели, бросившись в атаку. Им ответил грозный рык, донесшийся из лесу. В следующий момент среди разбойников появились два могучих черных зверя, сея в их рядах смерть и панику. Рьсшвыривая бандитов во все стороны, Фрида пробралась к Ларри. Поднявшись на задние лапы, она растопырила передние, выпустила когти и угрожающе зарычала.
Бандиты дрогнули. Бросая оружие, они в панике бежали, ища спасение в густой чащобе леса. Джерни преследовал их по пятам, довершая полный разгром. Вскоре крики злодеев заглохли где-то в глубине леса.
Друзья тревожно переглянулись. Все были целы, не считая нескольких царапин и болезненных ушибов. По щеке Гулла сочилась кровь, но он решительно отказался от помощи Лины, сказав:
- Это пустяк! Для воина такая царапина - все равно, что комариный укус.
Вытерев кровь ладонью, он как ни в чем не бывало принялся собирать военные трофеи. Гулл сгреб в кучу оружие, брошенное разбойниками. Присев возле него на корточки, он опытным взглядом воина окинул арсенал и выбрал несколько длинных кинжалов с узкими лезвиями из какого-то темного металла. Затем Гулл извлек из груды клинков сверкающий меч с рукоятью, защищенной полукруглой гардой. Он проверил балансировку меча, покрутив его над головой и несколько раз взмахнул им, со свистом рассекая воздух. После этого бывший пират пристегнул один кинжал к своему поясу, второй отдал Ларри, а меч и третий кинжал протянул Фимбо.
- Держи. Судя по всему, это тебе еще пригодится, - сказал Гулл. - В следующий раз я могу не успеть на помощь, а стрелы годятся только для дальнего боя.
Старик левой рукой принял оружие, а правую протянул Гуллу.
- Ты спас меня в океане, а затем продал в рабство. Я не мог тебе этого простить, - произнес он. - Но теперь ты снова спас мне жизнь, рискуя своей. Отныне я навеки твой должник и не держу на тебя зла в своем сердце!
Гулл пожал протянутую руку и вдруг широко улыбнулся. В оуровых обветренных чертах его лица неожиданно проступила доброта. Казалось, бывший пират просветлел, преобразившись на глазах.
"А ведь он чем-то неуловимо похож на Ридлера..." - удивленно подумала Лина.
В это время внимание друзей привлек шум приближающихся голосов. Они приготовили оружие, ожидая нападения. Но из-за кустов показалась группа безоружных людей. Руки их были связаны. Длинная веревка, опутанная вокруг шей, соединяла мужчин и женщин в одну длинную рабскую цепь. На бледных изможденных лицах застыло отчаяние.
Фимбо и Гулл одновременно вздрогнули, словно морозный воздух пробежал по их спинам. Им обоим это зрелище было слишком хорошо знакомо.
Связанные люди с тревожным испугом смотрели на победителей и вдруг все как один опустились на колени. Женщина, находившаяся первой в рабской цепи, умоляюще протянула руки к Гуллу, очевидно, приняв его за предводителя отряда.
- О, великие воины - повелители могучих зверей! - промолвила она. - Смилуйтесь над нами! Пощадите!
После этих слов все пленники склонили головы, покорно ожидая своей участи. Гулл, Ларри и Фимбо растерянно переглянулись, не зная, что сказать. Первой опомнилась Лина. Она подбежала к пленникам и принялась перерезать опутывающие их веревки своим кинжалом.
Ларри шагнул к незнакомцам.
- Встаньте, - произнес он. - Кто вы такие?
С трудом поднявшись на ноги, женщина зарыдала и, размазывая слезы по грязному лицу, начала сбивчиво рассказывать о том, что неподалеку отсюда расположено селение лесных людей (так они сами себя называли). Жители этого селения мирные. Они никогда не сражались - да и с кем, если нигде поблизости нет ни одного человеческого жилища? Сегодня ночью на их поселок внезапно напали какие-то злые люди, которые сожгли дома и убили многих людей, а оставшихся в живых и не успевших спрятаться связали и куда-то погнали.
- Ясно, - подытожил Ларри. - Эти разбойники хотели и нас захватить в рабство.
- Ничего, мы им зубы-то пообломали, - усмехнулся Гулл. - Теперь они здесь не рискнут появляться.
- Что же нам делать с лесными людьми? - спросил Фимбо.
- Проведем их до поселка, тем более, что это нам по пути, - решил Ларри. - А дальше отправимся своей дорогой.
Гулл раздал бывшим пленникам оружие разбойников и, глядя на их изумленные лица, произнес:
- Для того, чтобы в следующий раз не стать жертвами работорговцев, вам придется научиться обращаться со всеми этими штуковинами!
- Но зачем это нам? - удивилась женщина.- Мы же мирные люди и не хотим ни с кем воевать.
- Это оружие пригодится вам для защиты! А если вы не научитесь защищать себя, то в следующий раз, может быть, некому будет вас спасти...
Не теряя больше времени на разговоры, отряд двинулся вперед. Лесные люди, немного повеселев, шли первыми, указывая путь.
Через несколько часов ходьбы лес расступился, и глазам путников открылась печальная картина последствий разбойничьего нападения.
На большой поляне чернело пепелище. Еще дымились кое-где не сгоревшие до конца бревна строений. Уцелел всего лишь один дом, да и то он был изрядна закопченным. Возле него собралось человек двадцать лесных жителей, одетых в скромную и, судя по всему, удобную одежду. Очевидно, живя в единении с природой, они были безразличны к драгоценностям и всяческим украшениям.
Вновь прибывшие с радостными возгласами подбегали к своим соплеменникам и, бурно жестикулируя, рассказали им о том, как Ларри с друзьями освободили их от рабства и разгромили разбойников.
- От имени моего племени благодарю вас, - произнес коренастый темноволосый мужчина. Он низко поклонился спасителям. - Чем можем мы отплатить вам, могучие чужестранцы?
- Нам ничего не нужно, - ответила Лина. - Наш путь лежит дальше. Но скажи мне, почему грустны твои глаза и печален голос? Ведь твои соплеменники вернулись домой...
Человек горестно вздохнул.
- Да, мои соплеменники вернулись, но не все. Многие погибли здесь от рук разбойников. Их уже не вернуть никогда. А сейчас в этом доме умирает от ран Та, Которая Видит Странное. Мы всегда слушали ее. Кто же отныне, в трудную минуту, подскажет нам и поможет мудрым советом?..
Услышав это, Лина спрыгнула с лошади и, не говоря ни слова, направилась внутрь дома. Ларри хотел, было, последовать за ней, но что-то удержало его, и он остался вместе с Фимбо и Гуллом на поляне в окружении лесных людей.
Внутри дома царил полумрак. У противоположной от двери стены находилась широкая деревянная кровать, покрытая плотной серой тканью. На ней неподвижно лежала худощавая женщина средних лет. Она не была похожа на остальных жителей лесного поселка. Очень смуглая кожа, огненно-рыжие волосы и прямой с горбинкой нос говорили о том, что эта женщина - пришелица из чужедальних стран.
Лина осторожно приблизилась к кровати и, присев на ее край, опустила свои руки на горячий лоб умирающей.
Та, Которая Видит Странное, бредила, бормоча сквозь стиснутые зубы что-то неразборчивое. Ее глаза под закрытыми веками судорожно дергались, словно следя за какими-то быстро сменяющимися картинами. Все тело женщины было покрыто глубокими ранами. Казалось, мучительная боль переполняла его до краев. Было ясно, что уже ничто не сможет удержать жизнь в этом истерзанном теле. Но Лина не хотела сразу сдаваться, хотя и чувствовала себя измотанной до предела.
"Я должна спасти эту женщину... - подумала она. - Пусть даже мне придется отдать для этого последние силы!"
Девушка положила обе ладони на голову умирающей, закрыла глаза и, сосредоточившись, прошептала:
- Мать-Земля, помоги, дай мне силы!
Прозрачное сияние окутало юную фею, наполняя ее целительной силой. Сияние перешло на женщину, и вскоре она перестала стонать и бормотать. Ее дыхание становилось ровнее, спокойнее, а страшные раны начали затягиваться. Лина не обращала внимания на бег времени, она следила лишь за тем, как жизнь возвращается в измученное тело Той, Которая Видит Странное. Наконец раны закрылись, на их месте теперь виднелись розоватые рубцы, которые в скором времени должны были постепенно исчезнуть.
Лина убрала руки с головы женщины и расслабилась, ожидая ощутить сильнейшую усталость и опустошение. Но, против обыкновения, она чувствовала себя вполне сносно. Это говорило о том, что магическая сила и умение юной феи возросли и окрепли.
Женщина открыла глаза, села в постели и, внимательно посмотрев на Лину, произнесла неожиданно низким гортанным голосом:
- Я знаю тебя. Ты явилась из моего сна.
Женщина оглядела себя и утвердительно кивнула головой.
- Да, это ты - могучая фея, которой подчиняются силы природы. Ты вернула мне жизнь!
- Я помогла тебе, но я не такая могущественная, как ты думаешь, - попыталась возразить Лина, смущенно улыбнувшись.
- Нет, я знаю! Я видела тебя! - настойчиво повторила женщина.
- Где? - удивилась девушка.
- Во сне, - ответила Та, Которая Видит Странное. - Ты стояла рядом с каким-то юношей, стариком и двумя большими черными кошками. Вокруг толпились жуткие чудовища, и тут по твоему велению вздыбилась земля. Огромные корни деревьев, обвивались вокруг чудовищ, уничтожая их. Да, это была именно ты! Я хорошо запомнила твое лицо!
- Но ведь это всего лишь сон...
- Мои сны - вещие! Все, что я в них вижу, обязательно когда-нибудь исполняется. Моя мать и мать моей матери тоже видели вещие сны. Это передается у нас в роду из поколения в поколение.
- Скажи мне, - заинтересовалась девушка. - Кто ты и откуда? Ты совсем не похожа на людей местного племени.
Женщина печально посмотрела прямо в глаза Лины и поведала ей свою историю:
- Моя родина давным-давно исчезла с лица земли. Океан безжалостно поглотил ее. Остатки некогда могучего и древнего народа рассеяны нынче по всей земле. Хотя мы и живем дольше обычных людей, но постепенно нас становится все меньше и меньше. Очень редко мне удается встречать своих соплеменников. Пройдет еще какое-то время, и дети Анделиды исчезнут навсегда...
Та, Которая Видит Странное, умолкла и, словно обессилев, откинулась на подушку, закрыв глаза. Лина заботливо накрыла ее покрывалом и осторожно спросила:
- А кто такая Анделида?
- Когда-то так называлась моя родина... - еле слышно прошептала женщина.
Лина наклонилась к ней и увидела, что женщина спит. Тогда девушка осторожно, стараясь не потревожить сон выздоравливающей, поднялась и на, цыпочках вышла из дома. Лесные жители встретили ее с тревожным волнением. Лина подняла руку и успокаивающе произнесла:
- Та, Которая Видит Странное, сейчас спит, но она выздоравливает. Позаботьтесь о ней...
Под благоговейный шепот толпы Лина спустилась по ступенькам крыльца, взобралась на лошадь и, взмахнув на прощание рукой, отправилась вместе с друзьями на север.
* * *
Отряд скакал день и ночь, почти нигде не останавливаясь. Люди и животные были измотаны до предела. Давно уже тропические джунгли с их пышной зеленью остались далеко позади. Растительность менялась буквально на глазах. Теперь вокруг господствовал лиственный лес.
Вскоре местность понизилась, а воздух стал тяжелым и влажным. Выехав на пригорок, путники остановились.
Внизу от края до края простиралось огромное болото, покрытое седым туманом. Коз-где из клубящейся ваты торчали корявые стволы мертвых деревьев.
- Вот тебе и на... - оторопел Гулл. - Приехали!
- Пойдем через болото напрямик, - решил Ларри. - Не известно, как далеко оно раскинулось в стороны, а времени почти уже не осталось. Придется рискнуть!
Фимбо и Лина промолчали, да и что тут можно было сказать? Ларри был прав. Выбора не оставалось. Время было на исходе.
Спустившись с пригорка, лошади, тревожно фыркая, неуверенно вошли в трясину. Над болотом стояла вязкая пугающая тишина. Не было слышно даже обычного кваканья лягушек. Лишь изредка из тумана доносились звуки лопающихся пузырей, да утробно чавкала маслянистая болотная жижа под копытами лошадей. Фрида и Джерни, как обычно, двигались впереди, безошибочно угадывая своим звериным чутьем безопасный путь. Они перепрыгивали с кочки на кочку, дожидались остальных и снова прыгали дальше. Лошадям приходилось труднее. Они брели по брюхо в болоте, с трудом переставляя разъезжающиеся по скользкому дну ноги.
Ехали молча. Все настолько устали от постоянного напряжения, что уже никто не хотел разговаривать. Даже неутомимый Гулл, который, казалось, был выкован из бронзы, осунулся и ехал сгорбившись, опустив голову. Щемящее сердце предчувствие тяготило его душу, но он, как истинный воин, ни словом не обмолвился о нем, лишь задумчиво хмурил брови.
В медленном тягучем продвижении по болоту, которому, казалось, нет конца, прошел весь день. Тусклый свет солнечного диска едва пробивался сквозь густой туман, насыщенные тяжелыми испарениями. День уже клонился к вечеру, когда путники ощутили на лицах легкое дуновение ветерка и принялись с надеждой вглядываться в туман.
Впереди появилась какая-то темная полоса. Дно под копытами лошадей становилось тверже, болото начало постепенно мелеть. Почувствовав себя увереннее, животные приободрились и пошли быстрее. Появились островки камыша - верный признак приближающегося берега. Наконец туман начал рассеиваться, и путники, разбрызгивая застоявшуюся жижу, наконец-то выбрались на твердую почву.
Оглянувшись на тоскливое болото, Гулл, облегченно вздохнув, сказал:
- Ну и ну! Как по мне, то уж лучше принять сражение, чем месить грязь в такой зловонной луже!
- Это точно, - поддержал его Фимбо. - Даже лягушки не живут в этом мертвом краю. Вот уж поистине место, где могло бы поселиться зло!
- Не говори об этом, - поднял руку в предостерегающем жесте Ларри.
Всматриваясь в группу деревьев, он внимательно прислушался. Из-за леса доносился какой-то равномерный шум.
- Река! - радостно воскликнула Лина. - Там, за деревьями, протекает река, значит, мы выбрались из болотного края!
Пришпорив лошадей, путники поскакали через лес. Солнце уже опускалось за горизонт, и вечерние сумерки начали заползать под кроны высоких деревьев. Наконец лес расступился - и отряд на всем скаку выехал на берег реки.
- Это же Тенистая Роща, - обрадовался Ларри, указывая на противоположный берег, где виднелась памятная роща, у которой произошла короткая схватка с Гирканом и его мурлогами.
На том месте, откуда отчалил спасительный плот, до сих пор еще лежало несколько срубленных стволов, но следы битвы уже давно были смыты дождями.
Переправившись через реку, путники вымыли лошадей и привели себя в порядок, счистив болотную грязь. Даже Фрида и Джерни фыркали от удовольствия, плавая в реке. Наскоро подкрепившись, собрались в дальнейший путь.
- Подождите! - остановила друзей Лина.
Она достала драгоценную флягу с животворной водой, распечатала ее и, протянув Ларри, сказала:
- Мы все так устали, что глоток животворной воды не помешает каждому из нас.
- Но ведь нам нужно беречь эту воду, - засомневался Ларри.
- Ничего, - успокоила его Лина. - Того, что останется, я надеюсь, вполне хватит. Но если мы сейчас не восстановим свои силы, то можем просто не успеть к назначенному часу, и магический проход в мир Санфлауэра закроется.
Юноша принял из ее рук флягу и бережно отпил один-единственный глоток. Теплая волна разошлась по телу, наполняя мышцы силой и снимая усталость. Голова прояснилась. Ларри почувствовал необыкновенную легкость и бодрость. Он вернул флягу Лине, которая, в свою очередь сделав глоток, передала ее Фимбо, а затем Гуллу. После этого дали по глотку животворной воды Фриде и Джерни, а также лошадям. Теперь весь отряд готов был снова продолжить путь. Лошади нетерпеливо пофыркивали, переступая с ноги на ногу.
Лина запечатала флягу, спрятала ее в сумку и накинула лямки на плечи. Путники вскочили на лошадей, и уже в ночной тьме отряд галопом помчался по широкой просеке через Тенистую Рощу, направляясь в сторону пустыни.
Вскоре перестук копыт затих вдали, а когда улеглась пыль, поднятая отрядом, из воды на берег деловито выбрались бобры. Они окружили бревна и принялись за работу.
Через некоторое время бобры утащили в реку последние остатки распиленных бревен. На берегу больше не осталось ни единого свидетельства скоротечной битвы, когда-то произошедшей здесь между Добром и Злом.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вот день отшумел,
И снова в окно
скользит серебром луна.
И нет больша дел,
Все стихло давно,
лишь властвует тишина.

Всю ночь скакал отряд через пустыню, не останавливаясь ни на минуту. Стремительно промелькнул зеленый оазис, от которого веяло манящей прохладой, и остался далеко позади.
Уже ближе к рассвету в стороне показался Мертвый город. Помня рассказ Ридлера, Ларри, Лина и Фимбо даже не повернули головы в сторону мрачных полуразрушенных зданий. Один лишь Гулл с удивлением и любопытством рассматривал пустые глазницы окон Мертвого города. Но внезапно, будто почувствовав что-то или поняв, зябко поежился и отвел глаза, словно чего-то испугавшись. Больше он ни разу не оглянулся до тех пор, пока проклятый город не скрылся за песчаными барханами, вершины которых заливал угрюмый свет бледной луны.
Рассвет застал путников въезжающими в горное ущелье. Тут пришлось пробираться когда верхом на лошадях, а когда и пешком. Но путь был знаком, поэтому ущелье прошли довольно быстро. В полдень приблизились к насыпи у северного конца ущелья, над которым поднималась к самым облакам одинокая в своем величии заснеженная вершина горы Поднебесной. Повеяло прохладным ветерком. Взобравшись на крутую насыпь, друзья начали спускаться к просеке, ведя лошадей на поводу.
Лес изменился. Когда беглецы покидали его, вокруг еще царила зима, и лес был окутан в снежную шубу. С тех пор прошло почти полтора месяца, и теперь в лесу вовсю властвовала буйная весна. Молодые клейкие листочки одели деревья в пышные наряды. Мягкая сочная трава покрыла землю нежным бархатистым ковром. Повсюду бурно цвели кустарники и упоительно благоухали яркие весенние цветы. Щебетали и заливались звонкими трелями многочисленные пернатые певцы, радуясь теплу и ласковому солнышку.
Лина и Фимбо почувствовали, как сжались их сердца при виде родного леса. Здесь все было до боли знакомо с раннего детства. Но в то же время словно что-то неуловимо изменилось за время их отсутствия, а, может быть, это они сами незаметно изменились, пройдя сквозь тяготы и лишения нелегких испытаний, выпавших на их долю за последнее время.
Вновь оседлав коней, друзья поскакали по просеке. Суровое лицо Гулла словно окаменело. Сейчас он больше всего напоминал какого-то сказочного богатыря, спешащего на битву с неведомым чудищем. Заткнутая за широкий пояс секира матово поблескивала в лучах солнца, начавшего свой извечный путь к закату. Бывший главарь пиратов неузнаваемо изменился. В его внешнем облике не осталось ничего разбойничьего. В глазах затаилась легкая печаль неизбежности, но страха в них не было. Гулл чувствовал, что мчится навстречу судьбе.
Лина и Фимбо молчали, устремив взгляды вперед - туда, где был их дом, к которому они сейчас возвращались. Ларри тоже хранил молчание, замкнувшись в себе и придерживая рукой ножны, в которых покоился Небесный меч. Он лишь пришпоривал и пришпоривал коня, и без того уже мчавшегося как стрела. Ларри не хотел нигде задерживаться, потому что до открытия магичеокого прохода, соединяющего миры, оставались всего лишь сутки.
Выбравшись на широкую дорогу, отряд мчался, не жалея сил. Все происходило в полном молчании. Лишь дробный перестук копыт разносился над пыльным трактом, да лошади храпели от усталости. Джерни и Фрида громадными прыжками следовали по бокам от всадников, стараясь не отставать.
Всего лишь один раз на их пути повстречалась группа каких-то крестьян. Они испуганно шарахнулись к обочине дороги, когда мимо них вихрем пронесся отряд из четырех вооруженных людей и двух могучих черных кошек. Наверное, долго еще потом судачили они, строя невероятные догадки, о необыкновенной, даже загадочной, встрече, сидя в кругу любопытствующих и недоверчивых односельчан за кружкой доброго вина.
Ночь уже накрыла землю темным плащом, а путники все еще продолжали скакать. Даже лошади начали спотыкаться. Наконец впереди показалась знакомая поляна. Замедлив ход, люди остановили коней у пепелища. Это было все, что осталось от уютного домика, сожженного впоследствии Гирканом. Все медленно слезли с коней. Еле переставляя ноги, затекшие после долгой езды, Фимбо, Лина и Ларри подошли к черным обгоревшим бревнам и печально склонили головы. В глазах старика сверкнули скорбные слезы. Он отвернулся, вытирая их подрагивающей от волнения рукой.
Лина обессиленно опустилась на землю и обхватила руками колени. Она заплакала навзрыд, что-то невнятно бормоча и захлебываясь слезами. Фимбо, прислонившись лбом к остаткам стены, хмурился, в волнении покусывая губы.
Сколько прошло времени в скорбном молчании - никто не помнил, но вот Фимбо выпрямился и усталым голосом промолвил:
- Нужно расседлать лошадок и отпустить. Больше они нам не понадобятся...
- Почему? - спросил Гулл.
- Потому что дальше мы пойдем в такую чащу, что и сами едва пробъемся, а с лошадьми - ни за что.
- А что же с ними будет?
- Ничего. Лошадки умные, сами найдут дорогу к человеческому жилью. В это время года в лесу нет никаких хищников. Волки здесь только зимой лютуют, а нынче они ушли дальше на север. Так что бояться нечего...
Лошадей расседлали. Лина прошептала что-то каждой из них на ухо, ласково поглаживая по гривам, и те, тихо заржав, словно прощаясь, устало побрели в сторону большой дороги.
Проводив их печальным взглядом, девушка повернулась к Ларри, задумчиво сидевшему на бревне. Рядом с ним лежали Фрида и Джерни. Пользуясь возможностью, они отдыхали, опустив головы на передние лапы. Сидя чуть в стороне, Гулл сосредоточенно, с каким-то самозабвением точил свою и без того острую как бритва секиру. На его серьезном лице нельзя было прочесть никаких эмоций, хотя он и волновался в преддверии предстоящего сражения. Лина очень явно ощущала это.
- Ларри, о чем ты задумался? - мягко спросила девушка.
Юноша медленно поднял голову, с грустью глядя на обугленные останки дома.
- Мне очень горько осознавать, что из-за меня вам пришлось испытать столько лишений... Вот и дом уничтожен, потому, что меня здесь приютили и спасли жизнь... Эта битва с Гирканом - мой долг. Может быть, вам не стоит идти со мной в Санфлауэр?..
- О чем ты говоришь?! - прервала его Лина. - В подземельях Гиркана томятся мои мать и отец и много других людей. Мы должны их освободить, а черного колдуна уничтожить... К тому же тебе нужна будет помощь. Нет, все уже давно решено: мы идем с тобой! Правда, дедушка?
- Так ведь уже говорили об этом, - откликнулся Фимбо, закрывая свой рюкзак. - Дело решенное...
Все оглянулись на Гулла. Но тот, не тратя попусту слов, заткнул за пояс отполированную секиру в форме полумесяца и застыл в ожидании, всем своим видом демонстрируя готовность.
Вскинув на плечи рюкзак и решительно шагнув к лесу, Фимбо сказал:
- Тогда - вперед! Ларри, указывай путь.
Фрида и Джерни с готовностью вскочили, нетерпеливо оглядываясь на юношу.
- Я боюсь, что плохо запомнил дорогу, - нерешительно признался Ларри. - Тогда я был ранен, и у меня перед глазами все расплывалось.
- Может быть, ты помнишь хотя бы, как выглядит то место, где находится магический проход? - с надеждой спросил Фимбо. - Какие-нибудь особые приметы: овраг или камни, выступающие из земли...
- Я помню только, что там находятся два высоких белых камня, загнутые верхними краями друг к другу - точно такие, как в моем мире... - неуверенно сказал юноша. - А еще там было большущее дерево, расщепленное пополам...
- Не волнуйся, - успокоил его старик. - То место, о котором ты говоришь, мне очень знакомо. Я знаю этот лес как свои пять пальцев, и проведу вас к белым камням прямой дорогой.
- Тогда поспешим. Ночь на исходе, а магические проход откроется на рассвете всего лишь на несколько минут. Если мы опоздаем, то все наши старания окажутся напрасными.
Бросив последний прощальный взгляд на обгоревшие бревна, Фимбо низко поклонился и промолвил:
- Прости меня за то, что не уберег тебя...
Легкий порыв ветерка поднял с пепелища золу, взвихрил ее и унес куда-то в темноту. Едва слышный вздох прошелестел над землей и замер, словно душа дома простилась со стариком.
Раздвинув ветви кустарника, друзья вошли в чащу темного леса, прислушиваясь к ночным звукам. Где-то неподалеку шелестели листья, потревоженные пугливыми зверушками. То тут, то там разносилось по лесу приглушенное уханье ночного разбойника-филина, охотившегося на зазевавшихся мышей.
Под ногами громко зашуршала трава, раздалось раздраженное ворчание и пыхтение. Какой-то колючий зверек торопился побыстрее удрать с дороги людей. Фрида с любопытством протянула лапу и легонько притронулась к нему, но тотчас отскочила назад, обиженно мяукнув и тряся лапой. Она укололась об острые иглы ежа. Колючий недотрога сердито засопел, несколько раз чихнул, свернулся в клубок и покатился в неглубокий овраг, подальше от назойливых пришельцев.
Фимбо шел впереди, уверенно выбирая направление по одному ему известным признакам. Глядя на тесное переплетение густых зеленых ветвей, Ларри сообразил, что сам вряд ли нашел бы путь к белым камням. Ведь в ту студеную зимнюю ночь, когда он постучался в дом Фимбо, Ларри был в полуобморочном состоянии и ничего не запомнил. Теперь же юноша только диву давался: как мог он тогда пробраться сквозь эти дебри, да еще и во время такой метели, когда вообще ничего не было видно.
В лесу начало светлеть. Ночные обитатели уже угомонились, а дневные еще не проснулись. Наступил тот самый короткий миг между уходящей ночью и еще не наступившим утром, когда все вокруг замирает. Только слышен был треск веток и шорох травы под ногами отряда, упорно пробивающегося сквозь густые колючие заросли.
- Неужели мы опоздаем?! - отчаянно вскрикнул Ларри.
Тогда Гулл вышел вперед и, ухватив покрепче рукоять секиры обеими руками, сказал, обращаясь к Фимбо:
- Указывай направление!
Гулл двинулся вперед напролом, рассекая непроходимые заросли.
Когда на небе заалела рассветная полоса, отряд наконец вырвался из зеленого плена и очутился перед двумя большими белыми камнями в форме изогнутых клыков.
- Успели! - обрадовался Ларри.
В этот момент по клинку Небесного меча пробежали искристые голубоватые сполохи - предвстники приближения могучих таинственных сил, соединяющих на короткое время миры, затерянные в необъятных просторах Вселенной. Белые камни начали наливаться светлым сиянием. Вокруг них появилась призрачная корона. Джерни занервничал, вскочил и принялся ходить взад-вперед, затем неожиданно подошел к Фриде, лизнул ее и, повернувшись к Лине, умоляюще посмотрел ей в глаза. Девушка присела перед ним, ласково погладила и серьезно произнесла:
- Джерни, я понимаю тебя. Но мы идем туда, быть может, на погибель. Подумай, прежде чем решить окончательно...
Но леопард упрямо мотнул головой, фыркнул и решительно уселся рядом с Фридой, настороженно наблюдая за разрастающимся сиянием. Фрида, нежно прижавшись к нему, замерла в ожидании. Так они и сидели рядышком, словно черные каменные изваяния.
Сияние ширилось, набирало силу, охватывая белые камни. Оно уже стало ослепительным. Одновременно с этим темный камень в перстне Ларри начал оживать. Он налился зловещим багровым пламенем, которое пульсировало в нем, словно пытаясь вырваться на свободу. Тревога нарастала. Воздух сгустился и стал плотным. Между белых камней появился проход в форме арки.
- Пора! - наконец произнес Ларри.
Крепче стиснув рукоять меча, он первым шагнул в открывшийся проход.
- Ларри! Там засада! - крикнула Лина, ощутив злобную угрозу, хлынувшую навстречу.
- Я готов к ней... - сквозь зубы ответил юноша.
Он вошел в сияющий ореол. Фрида и Джерни, ощетинившись и хрипло рыча, шли по бокам от него. За ними следовали Гулл и Фимбо. Их лица были суровы, а руки крепко сжимали оружие.
Последний раз оглянувшись на родные края, Лина бросилась за ними. Сияние охватило ее со всех сторон, и перед глазами завертелась звездная карусель...

 

Дальше...